Труп в библиотеке. Агата Кристи

понятны: я сам на вашем месте был бы в ужасном затруднении. Но необходимо через все переступить. Совершено преступление, и подоплека его должна стать явной. Черт побери! Я ведь не утверждаю, что вы ее задушили! Вы на это не способны, отлично знаю. Но как сбросить со счетов то, что она проникла именно к вам? Допустим, она забралась сюда незаконным путем, чтобы увидеть вас, а следом крался некий тип, он-то и сделал это дело. Все возможно. Понимаете, что я хочу сказать?

      – Да я ее в глаза не видел! Нечего предполагать невесть что…

      – В таком случае все в порядке. Заметьте, я не собираюсь бросить в вас камень. Мы люди одного круга, и раз вы утверждаете… Разузнать бы, что ей здесь понадобилось! Она не из местных, это очевидно.

      – История, похожая на кошмарный сон, – простонал полковник Бантри.

      – Нам необходимо выяснить, что она тут делала.

      – Откуда мне знать? Я ее не приглашал.

      – Разумеется, но она-то явилась. Все сходится на том, что ей понадобилось повидать вас. Не было ли письма или иного послания?

      – Абсолютно ничего.

      Полковник Мэлчетт спросил с осторожной деликатностью:

      – А что вы сами делали вчера вечером?

      – В девять часов ездил на Мач-Бенхэм, на собрание отделения партии консерваторов.

      – И когда возвратились?

      – Я уехал из Мач-Бенхэма вскоре после десяти. Правда, в пути спустило колесо у машины. Такая неприятность, пришлось его менять. Домой попал только без четверти двенадцать.

      – В библиотеку к себе не заходили?

      – Нет.

      – Жаль.

      – Устал, знаете. Сразу прошел в спальню.

      – Дома вас никто не поджидал?

      – Никто. У меня свой ключ. Лоример отправляется на покой в одиннадцать. Если нет особых распоряжений, разумеется.

      – Кто обычно закрывает библиотеку?

      – Лоример. Приблизительно около половины восьмого в это время года.

      – Позднее он туда не заходит?

      – Нет, когда я в отсутствии, поднос с виски и стаканами он оставляет в вестибюле.

      – Понятно. А миссис Бантри?

      – Вернувшись, я застал ее крепко спящей. Возможно, что вечер она коротала в гостиной. Я не спрашивал.

      – Пока это несущественно. Все подробности выяснятся в свое время. Послушайте, а не сделал ли это кто-нибудь из слуг?

      – Ни в коем случае! – горячо запротестовал Бантри. – Честнейшие люди, живут у меня в доме по многу лет.

      Мэлчетт согласился:

      – Я и сам не думаю, что они замешаны в эту историю. Жертва скорее всего приехала из Лондона… в сопровождении какого-нибудь молодчика. Вот только зачем было залезать в окно?!

      Бантри пробормотал, не слушая:

      – Из Лондона… вполне правдоподобно… в нашей глуши танцулек не бывает… кроме как…

      – Кроме?

      – Кроме как у Бэзила Блэйка.

      – Это кто?

      – Один юнец, связанный с кино. Сомнительная личность! Моя жена выгораживает его, но лишь потому, что воспитывалась в одном пансионе с его матерью. Истинное