Крымский щит. Юрий Иваниченко

за спиной. Мигом схватила кувшин и так же быстро нырнула в темноту, словно унесши сияние луны с собой.

      Облака опять надвинулись, и стало темно.

      То ли это была явь, то ли сон, – так произошло всё быстро и неожиданно.

      И в это время, словно сговорившись, заорали все разом петухи села.

      Через полминуты вновь настала тишина. Но сон как рукой сняло.

      Вдруг вдали за селом прозвучало несколько одиночных выстрелов и эхо в горах повторило их.

      Володя ещё внимательнее прислушался.

      Вот за углом дома что-то брякнуло, и показалась фигура, идущая из глубины двора. Полицай! Он прошел к сараю, а ему навстречу, из тени, отделились двое. О чём-то тихо пошептались. Один из них подошел к веранде и постучал. Дверь открылась, и из темноты вынырнул четвёртый.

      У двери все они заговорили громче, а изнутри донеслись крики:

      – Ком! Ком шнель!

      – Никуда я не пойду! Я не знаю, где он!

      Володю обдало жаром от крика и от того, что девушке ничем не помочь. По телу прокатилась дрожь напряжения и нетерпения.

      В соседнем дворе залаяла собака – и вдруг деревня словно проснулась. Собачий брех, людские голоса, крики – всё это волной прокатилось по всей лощине, занятой селом, и разлетелось окрест.

      И за домом Кевсер возник непонятный шум, галдёж. Двое бросились туда. Из веранды, один за другим, выскочили полицаи, а третий – жандарм, – вытолкнул девушку.

      Она не удержалась, упала и застонала.

      В этот же миг в другом дворе раздалась длинная очередь из автомата и оборвалась.

      «Почему молчит Сергей? – мелькнула у Володи непрошеная мысль. – Неужели?.. Ведь пулемёта не слышно!»

      Девушка оставалась лежать, и немец бросил её, устремившись следом за полицаями, на ходу крикнув что-то другому жандарму, который остановился, словно не зная, что ему делать.

      Слева, где-то на улице, вновь застрекотало, и тут же коротко и зло прокатились пулемётные очереди.

      – Значит, жив! – мелькнуло у паренька. – Теперь и моя очередь начинается!

      Девушка поднялась и быстро побежала прочь от дома, прямо к его укрытию.

      Фашист бросился за нею с криком:

      – Цурюк! Цурюк! Хальт! – и начал стрелять.

      Она уже подбегала к сараюшке.

      Володя отвёл предохранитель и хлестанул свинцом по немцу и двум полицаям, выбежавшим во двор.

      Девушка от неожиданности упала.

      Упали – нет, скорее просто залегли, – и все трое во дворе.

      А девушка секунду спустя вскочила и бросилась к стенке, где стоял лист железа, отодвинула его под прикрытием автоматного огня и забралась в укрытие.

      Подползла и с радостью обняла Володю, – зная только, что это избавитель.

      И шепнула:

      – Я – Кевсер. А где Сергей?

      – А слышишь пулемёт? Это он стреляет. Теперь всё пойдет, как надо!

      Кевсер увидела лежавший рядом карабин и попросила:

      – Дай мне его!

      – Бери. Стрелять умеешь?

      – Да. Серёжа научил.

      Она ловко передёрнула затвор, прицелилась в подбегающего