Литературоведческий журнал №30. Александр Николюкин

творчестве, преображая в духе эстетизма, те принципы, которые, начиная с Пушкина, вошли в русскую литературу.

      Теоретики «искусства для искусства» отнюдь не отрицали ориентации его на реальную природу. Фет говорил о «чистом созерцании» в поэзии, об объективности творчества («строгий резец художника перерезал всякую, так сказать, внешнюю связь их с ним самим, и воссоздатель собственных чувств совладал с ними как с предметами, вне его находившимися»6). Фет искал сюжеты в реальных буднях: «Брось на стул женское платье, или погляди на двух ворон, которые уселись на заборе, вот тебе и сюжеты»7. Предмет поэзии Фет отыскивал в реальности, писал о красоте, разлитой во всем многообразии действительности; Дружинин направлял поэзию на изображение «светлых картин» жизни. Ориентируясь в творчестве на жизнь с ее повседневностью, приверженцы «эстетического реализма» отражали лишь поэтическое в действительности, «гармонию» жизни и такие диссонансы ее, которые вызывают чувство прекрасного, эстетическое удовольствие. Фет в своих стихах воспел те будни реальной жизни, которые получают у него определения: «прелестный», «благодатный», «нежущий», «опьяняющий», «осчастливливающий», «очаровывающий». Только такого рода качества реальности вдохновляют его как поэта. В стихотворениях Фета нет романтической экзотики, погони за исключительностью. Он не чуждается обыденности, бытовой детали. Он может говорить в стихах о том, как «на треножнике ярком мать варила черешни», «в загородке улеглися и жуют волы», «уж давно в плотине течь, доски гнилы» и т.п. Но все эти реалии заслужили его внимание лишь как источник поэтического, сквозь быт он как бы просматривает высокую красоту, он делает эстетические открытия на почве реальности.

      Теоретики «чистого искусства» критиковали гоголевское направление не за главный эстетический принцип – ориентацию на реальность, а за социальный смысл творчества. Они осуждали натуральную школу за «односторонность», за то, что критический реализм якобы игнорирует «светлые», «гармонические» стороны жизни, обвиняли в «дидактизме», видя его в гражданственном пафосе и сатирических обличениях. То есть они выступали не против реализма, а против его критического направления.

      Теоретики критического реализма, в свою очередь, отвергали не сам принцип создания художественного образа у поэтов «чистого искусства», Добролюбов и Салтыков-Щедрин не отказывали в художественности стихам Фета и Майкова, а осуждали поэтов этого направления за ограниченность их поэтической сферы, «узость» содержания их стихов. Добролюбов пишет: «Здесь мы расходимся с приверженцами так называемого искусства для искусства, которые полагают, что превосходное изображение древесного листочка столь же важно, как, например, превосходное изображение характера человека. Может быть, субъективно это будет и справедливо: собственно сила таланта может быть одинакова у двух художников и только сфера их деятельности различна. Но мы никогда не согласимся, чтобы поэт, тратящий свой талант на образцовые

6

Фет А.А. О стихотворениях Ф. Тютчева // Русское слово. – 1859. – Кн. 2. – Отд. 2. – С. 66.

7

Полонский Я. Мои студенческие воспоминания // Литературное приложение к «Ниве». 1898. – № 12. – С. 661.