Фабрика №22. Антон Волохов

спросил он меня, протягивая бутылку и вытирая рот рукавом.

      Я отодвинул бутылку в сторону рукой.

      – Зря! – сказал он. – Если б не виски, меня б уже здесь не было.

      – Что ты хочешь этим сказать? – спросил я.

      – Вот что! – крикнул он и достал из кармана сверток, в который был завернут пистолет.

      Он медленно разворачивал его с важным видом слегка покачиваясь.

      – Знаешь, – продолжил он. – Я не признаю поражений. Я ненавижу проигрывать. Это больно. Нестерпимо больно.

      Адриан постучал пистолетом по груди, показывая где ему больно.

      – У каждого своя боль, – ответил я.

      – Теперь же, – говорил он, не обращая на мои слова внимания. – Я проиграл. Проиграл этим твоим… Своё дело… Я… Мне даже этот тупорылый Грег навалял… Больно… Очень больно…

      – Адриан, зачем ты приперся ко мне со всем этим? – спросил я.

      Адриан медленно поднял красные мокрые глаза и безотрывно смотрел на меня.

      – К тебе? Нет… Я пришёл не к тебе…

      Адриан почесал пистолетом свою голову. Он говорил всё тише и казалось, что сейчас рухнет на пол без сил.

      – Не к тебе, – вновь произнес он. – Я пришёл к нему.

      Адриан показал пальцем куда-то в воздух.

      – Я пришёл к Богу. К божеству…

      Я нахмурился.

      – Катись отсюда, ко всем чертям, – сказал я и легко толкнул лягушатника в сторону двери.

      Тот пошатнулся, но не упал.

      – Ты! Ты… Ты любишь… Ты любишь, я знаю! – кричал он и размахивал указательным пальцем. – Ты здесь нашёл Бога. А где Бог, там и любовь… А я пришёл к нему на суд… И знаешь, что… Я приду к нему не один… Я принесу ему жертву… Жертву его любви…

      Адриан поднял дрожащей рукой свой пистолет, направил на меня и несколько раз нажал на курок. Я равнодушно смотрел, как он впустую щелкает в мою сторону.

      – Дай! Дай мне забрать его с собой, слышишь?! Дай! – кричал обезумивший Адриан, без конца нажимая на курок.

      Он опустил руку, оскалился, взревел и, вновь подняв пистолет, приложил дуло к своему виску, щелкая спусковым механизмом.

      – Ааа! – кричал Адриан в агонии.

      Я двинул ему ногой в живот, пистолет улетел на пол, а сам француз выкатился на улицу, вынеся спиной дверь. Эндрю валялся на земле и рыдал навзрыд. Я схватил его за мочку уха и сказал напоследок:

      – Смерть, ещё нужно заслужить.

      Больше француз в моей жизни не появлялся.

      Вечером я как обычно закрыл магазин и направился к дому Сальмы. Там меня ждали черные вороны и сердечная тоска. Сегодня я решил разбавить её темным элем вместо обычного гранатового сока.

      Когда я вышел во двор, у меня подкосились ноги: в комнате у Сальмы горел свет. Вместе с посветлевшим окном, осветилось и моё сердце – я вдруг услышал его отчетливое ускоряющиеся биение и нарастающий шум.

      Вороны с дикими криками начали новый тур боев без правил за право первого укуса мучного лакомства. Они летали над моей головой и подгоняли к месту событий.