Осталось придумать название. Данил Лис

перестанет вдруг в один момент быть, что я ему чуть ли не заорала в лицо: «НЕТ! Я же люблю тебя!» И сама бросилась к нему на шею, чтобы поцеловать. Он так и застыл…

      Входная дверь зазвенела подвешенным старым колокольчиком. Ну там регулярно приходят и уходят люди, и даже непонятно, почему это привлекло его внимание. Возможно, он просто не хотел слушать всю эту ваниль и повернулся на звук. Она миловидная. Она пошла в другую от них сторону к барной стойке. Красивая прическа, джинсы с низкой талией, тёмно-синий топ. И такая легкая свободная походка, очень странно здесь видеть подобного склада девушку, от нее словно исходит нежное перламутровое свечение. Он привык тут видеть девушек в косухах и… Других, в общем, девушек. Но этот бар действительно собирает очень разношерстный народ, и мало кто обращает внимание и на байкера, и на человека во фраке, спорящих между собой про сдвиги земной коры или содержание кроликов. А эта была иной, она сразу выделялась из этого компота. Как он пожалел, что сел спиной к двери или что он не бармен. Сейчас бы мог ее спокойно разглядывать или даже беседовать с ней: «Что желаете?», «За счет заведения», «Вы же у нас в первый раз? Я Артём, если что, обращайтесь». А не вот это вот все с Натой, что-то трындящей про лав-стори. Он только начал лихорадочно придумывать поводы, как пойти к бару или в туалет, поход в который никак бы не повлиял – он находился в противоположенной стороне. Или как бы придумать, чтобы пересесть на диван к Наташе, но вдруг взглянул на нее и понял, что пора заканчивать с придумыванием способов, как еще можно попялиться на незнакомку. Как назло, она притихла и ждала, когда он снова вернется вниманием к ней одной.

      И вот непонятно, что она хотела больше – дорассказать историю или помешать ему отвлекаться на что-то еще.

      – Ну поцелуй, конечно, был так себе, – не могла угомониться и продолжила она, убедившись, что внимание Тёмы всецело принадлежит ей, – я все понимаю, что ошарашила его, мы ведь до этого даже не обнимались толком, просто ходили и держались за руки, но мог бы хоть от удивления раскрыть рот. А то у меня было чувство, что я пытаюсь вложить свой язык в рот памятнику, хорошо, что хоть привкуса гипса не было.

      – Я не буду тебе рассказывать про свою девушку! – сразу, как только понял, что Ната закончила, выпалил Артем. Скрестив на груди руки и сделав максимально непроницаемое лицо, хоть и с еле заметной улыбкой.

      – Ну пжалста! Что ты, вот сейчас нормально же общались.

      – Да действительно, нормально же все было, – поддержал кто-то из рядом сидевших, – рассказывай давай, сейчас и мне стало интересно, что ты там скрываешь. Только вот, Наташ, я не понял, он че, вообще целоваться не умеет?

      – Да нормально он целуется, потом я все выяснила, просто не ожидал, испугался. Артём, ну люди просят…

      – Ну ладно, если уж и люди просят, то, конечно же. Рассаживайтесь поудобнее, сейчас начну, – сказал он им в ответ. Незнакомец не понял сарказма и подсел.

      – Да нет, конечно, что вы, совсем издеваетесь, давайте там сами между собой про девушек рассказывайте. Наташ, вот тебе бы самой понравилось,