Осталось придумать название. Данил Лис

нужно от этого прекрасного дня. Может, именно тогда родилась идея книги? Нет, точно нет, тогда ничего не родилось, знаешь, есть спокойные дни, когда никто никуда не спешит – ни птицы, ни облака в небе. Автобус усиленно медленно едет, и кажется, что даже песни в наушниках играют, сбавляя темп. В такие дни особенно спокойные и размеренные мысли, нет стремления что-то познать, создать или прожить этот день как можно быстрей. Бывало, у тебя такое? Он очень надеялся, что да. Иначе как можно читать и познавать книги в спешке. Но все люди очень разные, и, может, кому-то для понимания нужно быстро пролистать книгу, как моменты, чтобы собрать все воедино.

      Кстати, ты работаешь? На той работе, которая нравится, или тоже мечтаешь: скорей бы закончился этот день? Он именно на той работе, от которой хочется отрекаться каждый вечер, в ту же минуту, как только вышел из здания, забывать о ее существовании до следующего неприятного звонка будильника. Но медленный автобус везет его в выходной, и никуда не надо спешить, наушники заряжены, в кармане пачка сигарет и немного мелочи, которой хватит на дорогу домой и небольшой ужин. Что может быть лучше? В этот день он принадлежит сам себе и сигаретам. Да, эта зависимость порой ему сильно мешала, как же давно он хотел бросить. Еще и общество стало нетерпимо к курящим в последнее время. Ага, а какое время последнее? Где оно – последнее, как понять, когда время кончится? И как хорошо, что не надо об этом думать, когда из мятой пачки достается сигарета, чуть разжевывается фильтр, чиркается старенький исцарапанный «Крикет» и в легкие проникает еле теплый сухой и терпкий дым.

      Медленно, действительно, ехал автобус, захотелось курить еще на полпути. Но сейчас все хорошо, пока идет – докурит. И выбросит окурок в мусорку возле любимой скамейки. Очень пошарканная. Еще и кто-то постоянно на нее с ногами пытается забраться. Эти ровные параллельные бруски на очень старой и заметно потолстевшей от многочисленных слоев краски кованой основе. В каждом городе есть такие скамейки, потому ты смело можешь думать, что живет он рядом и был именно тут. Однако он еще мог сидеть на траве под большим развесистым тополем, чудом не попавшим в лапы мародеров, пилящих нещадно ветки в угоду современным требованиям безопасности или чтобы они в случае сильных ветров не упали на машину какого-то толстосума. Но это уже другая история, для нее нужны другие слова, трава и яркое летнее солнце, пытающееся пробиться сквозь развесистую крону этого дерева. А в этой истории он припомнил, кто-то ему рассказывал про администрацию. Там считают, что тополиный пух вызывает аллергию, ну ладно, их дело. Вот у него тогда дел не было. Сигарета почти докурена, еще теплый батон в рюкзаке, небрежно накинутом на одно плечо, солнце поднимается уже высоко и начинает не просто вяло освещать, а согревать все темные предметы. Ленивый, вторящий сегодняшнему дню медленный ветер словно не желает обдувать его прохладой и обходит стороной. Незастегнутый пуховик, темные потертые джинсы, удобные старые ботинки. Последнюю зиму он их носит,