Золото острова Аскольд. Константин Кураленя

бы ни был, а поостеречься не грех, – ответил Табичи.

      По мере приближения к костру шаги попутчиков становились мягче и невесомей.

      – Люди непростые, – прошептал охотник, указывая на волосяную верёвку приготовленной для незваных гостей ловушки. – Опасаются.

      Налетевший порыв ветра взметнул вверх горячие искры костра, и вспыхнувшие языки пламени высветили поляну. Вокруг огня неподвижно лежали четыре фигуры.

      – А где караульные? – недоумённо прошептал Табичи.

      – Т-сс! – приложил палец к губам Сигунай. – Это сульса (корейские ниньзя).

      По высветившемуся из темноты снаряжению, и расставленным ловушкам юноша понял, что перед ним не простые кантё (шпионы), а профессиональные убийцы. А караульные есть, но показывать себя они не желают.

      В голове воина заметались противоречивые мысли.

      «Вот бы самому уничтожить убийц», – подумал он.

      «Но это не так-то просто, – предостерёг его внутренний голос. – Сульса даже спит с открытыми глазами».

      «Мы тоже кое-что умеем, я телохранитель Агуды. Мне бы только дозорных обнаружить», – не сдавался Сигунай.

      Спор разрешил всплывший в сознании голос Агуды: «Жизнь командующего в опасности». И молодой воин, отбросив сомнения начал действовать.

      – Должно быть двое дозорных, – едва слышно шепнул он на ухо Табичи. – Необходимо найти.

      Тот молча кивнул и весь превратился в слух. И слух охотника их не подвёл. Через некоторое мгновение он ткнул юношу в плечо, и указал на дерево.

      Сигунай понятливо кивнул головой и, приглядевшись, обнаружил затаившуюся «кукушку».

      – А второй? – спросил он на пальцах.

      Оказалось, что второй укрылся за елью, стараясь не попасть в круг света, отбрасываемого костром.

      Наступило время принятия решения. Сигунай вспомнил, как пять вёсен назад он проходил испытание на посвящение в воины (ритуал существовал у многих народов, двенадцатилетние мальчики оставлялись в лесу и проходили экзамен на выживание). У него был только нож. Голодный и замёрзающий мальчик выследил рысь, которая в свою очередь охотилась на него. Она так же, как корёсский сульса, приникла к толстой ветви колючей ели. Верный бросок ножа спас его тогда от смерти и поставил в один ряд с воинами рода ваньян. Юноша до сих пор помнил, как зубы разрывали горячую плоть дикой кошки, а тёплая кровь согревала застывшее тело. Он пил её прямо из раны поверженного зверя.

      Но сейчас ситуация была немного иной. Сигунай не сомневался в верности своей руки. Но шум от падения тела разбудит остальных. Следовало придумать нечто этакое. И он придумал. Но первым следовало обезвредить затаившегося на земле.

      – Оставайся на месте! – приказал он знаками Табичи-охотнику.

      Едва дыша, мелкими шажками юноша скрадывал расстояние между собой и дозорным. Ни стрела, ни нож здесь не годились. Даже если бы противник умер мгновенно, свист орудия убийства непременно привлёк бы тренированный слух второго дозорного. Спина покрылась потом, а кожаная удавка в руках от волнения слегка подёргивалась. Подойти следовало вплотную и, накинув удавку,