Золото острова Аскольд. Константин Кураленя

большую ценность. Раненые не сопротивлялись и даже с каким-то облегчением вытягивали шею под сверкающую сталь.

      – Отведи меня к хану! – остановил взметнувшийся вверх нож повелительный голос.

      Монгол нерешительно затоптался на месте. Уж больно велик был соблазн полоснуть по горлу железом и запустить руку за пазуху ожившему. Смущала воина богатая бронь говорившего. Сразу видно, простой десятник не может себе позволить такие доспехи. Да и товарищи по убийству заинтересованно повернули головы.

      «Донесут ведь шакалы, если что не так», – промелькнула в голове тоскливая мысль. Богатство уплывало прямо из рук, и от этого было обиднее вдвойне.

      – Если ты меня убьёшь – умрёшь! – увидев его растерянность, жёстко произнёс Чэнхошан. Это был он.

      – Вставай, сын гадюки и барана! – выругался Убилай в бессильной злобе и пнул амбаня по раненому боку.

      Не обращая внимания на боль, Чэнхошан улыбнулся. Он выиграл этот поединок, значит, победит и в остальном.

      – Подними руки! – приказал монгол и ткнул пленника кончиком ножа.

      – У меня нет оружия, – пожал плечами тот, но приказ выполнил.

      – Это что? – рука, обыскивающая бодзиле, извлекла из-за складок одежды костяную фигурку воина.

      Глаза воина алчно заблестели. Такой искусной красоты он ещё не видел.

      – Мой дар Тулуй-хану, – ответил Чэнхошан, лишая монгола шанса на мародёрство.

      Тот озлобленно сплюнул и толкнул Чэнхошана в грудь.

      – Шагай! – окончательно обозлившись на весь свет, приказал он.

      Огромный шатёр не вмещал всех желающих выпить с сыновьями великого Чингисхана. Победа, по меркам побед предыдущих, невелика. Но кто осмелится так сказать после славного пира? Кто сможет посмеяться над тем, что каждый из погибших чжурчжэней забрал с собой два десятка ханских воинов?

      Рядом с Тулуем восседал почтивший его своим визитом старший брат Угэдэй. Пир удался на славу. Гуляли монголы так же широко и одержимо, как и воевали. Между ковров, заставленных всяческими яствами, сновали полуобнажённые рабыни. Они подливали победителям вино и подкладывали подпалённую на кострах баранину.

      Братья потягивали тахун, заедали его сладким виноградом и вели неторопливую беседу.

      – Ты вовремя приехал брат, – пробуя на вкус очередную виноградину, негромко говорил Тулуй. – Я думаю, что в этом году мы должны покончить с Алтын-ханом (Золотая Империя).

      – Этот или следующий, не вижу разницы, – лениво отхлёбывая из чаши, усмехнулся Угэдэй. – Мы живём войной. Закончится эта, начнётся другая, я не тороплюсь. Ты помнишь завещание отца?

      – Нас ждёт поход в страны, куда уходит на покой солнце. Я хочу возглавить этот поход.

      – Возглавишь, кто же, кроме тебя?

      – Спасибо брат.

      Жаркий летний день не спеша насыщался вечерней прохладой. Братья неторопливо обсуждали детали похода на Волжскую Булгарию и Русь.

      – Одноглазый кречет хочет сам отомстить своим обидчикам, –