Алеет Восток. Кривая империя – II. 1224–1533. Сергей Иванович Кравченко

вот она – сумма, вот мой меч – твоя голова с плеч! Четко, не хлопотно, результативно.

      Тут к Писцу как очевидцу следуют вопросы.

      А что ж мы, люди русские, так и не поняли, что Рюриковичи – банкроты? Что держать их дальше глупо и противно? Что контракт 862 года ни в одном пункте они не выполнили, а теперь и свои правила с треском провалили? Что раз над нами теперь хан (или «царь», как его льстиво, даже в переписке между собой стали называть князья), то зачем нам эта скрипучая битая мебель? Не пора ли нам проводить слуг народа восвояси – на Рижское взморье или на четыре стороны без выходного пособия, а самим разбираться с ханом?

      Помолчал Писец. А потом сказал умное слово:

      – Да сами-то мы, государи, только приглашать умеем, а провожать и разбираться так пока и не научились…

      На Рижском взморье

      А в это время с другого боку падшей России – на Рижском взморье, происходили перемены. Туда пришли крестоносцы. Эти крепкие, тренированные, идейные парни провели свою молодость в жарких странах. Они воевали в Палестине. Они то захватывали, то теряли Иерусалим и Гроб Господень. Потом фронт освобождения Палестины их оттуда вышиб окончательно. И вот вернулись ветераны домой…

      У всех, кто приходит с войны, обостряется чувство справедливости. Они всем существом презирают мафиозную возню тыловых крыс: «Я был батальонный разведчик, а он – писаришка штабной…». Таких честных и справедливых, опаленных и вооруженных в приличном обществе держать опасно. Поэтому крестоносцев на родине, в микроскопических германских княжествах и латинских королевствах, приняли прохладно. Рыцари по-прежнему держались друг друга, сохраняли свои ветеранские организации – ордена, исправно платили взносы, поддерживали боеспособность. Но было им скучно.

      Тут подвернулась оказия. Польский король Конрад Мазовецкий очень страдал от набегов северных соседей – пруссов. Они приходили из Прибалтики незванно и вымогали деньги и предметы обихода. Однажды произошел досадный случай. Пруссы пришли требовать одежды – сильно обносились, собирая янтарь. А у Конрада, как назло, ничего не было. Пришлось ему под страхом смерти идти на хитрость. Созвал он бал. Паны и пани пришли в мехах. Верхнюю одежду сдали в гардероб. Гардеробщиком был – вы догадались! – прусский товарищ. Пока протанцевали мазурку, раздевалка опустела… Конрад выжил, но опозорился на всю Речь Посполиту. Чтобы оградить соотечественников и смыть пятно, Конрад обратился к Императору своей Священной Римской Империи с вопросом: а нет ли кого, кто согласился бы поохранять северные границы католических владений от язычников? Правда, с деньгами сейчас…

      – Да есть, есть! – не дослушал Император. – Вот безработные ребята, прошли воду Средиземного моря, слышали пение Иерихонских медных труб, да и огонь им не в новинку… Тут Император замялся, потому что кое-где по Европе излишне благородным крестоносцам