Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего. Ф. М. Мухаметшин

искусственное разделение населения, в том числе современной Молдовы, а в исторических трудах – и более ранних ее периодов на титульных представителей края или страны и его нацменьшинств, о которых, еще раз повторимся, как правило, повествуется в отдельных трудах.

      Возвращаясь в этом контексте к Бессарабии, хотелось бы выразить концептуальную позицию авторов настоящей книги: рассмотреть основные события, этнографию и культуру края в ее комплексном многокультурном и поликонфессиональном проявлениях. Говоря о полиэтничном населении Бессарабии XIX в., необходимо подчеркнуть, что ее население, даже превалирующее молдавское, имеющее ряд льгот и преференций со стороны российской короны, в плане сохранения местного законодательства, языковых послаблений и т. п., все равно находились в подконтрольном и зависимом положении от русского правительства. Причем эти льготы в ходе интеграции края (осуществляемой сверху) в общероссийское пространство постепенно сокращались и были практически сведены на нет к 1873 г., когда Бессарабская область стала одной из губерний России. Но еще меньше прав у молдаван было до событий 1812 г., при османском протекторате. Тогда практически все население края испытывало многоуровневую зависимость от своего непосредственного помещика, правителя – ставленника султана и самого султана. Если еще вспомнить об османских райя, о политике внутри Молдовы, о чем так убедительно пишет В.Я. Гросул в своей свежей работе «Бессарабия в международных отношениях нового времени» (2018), становится понятно, сколь многоуровневой была эксплуатация населения Молдавского княжества.

      Переход Бессарабии в состав России характеризуется ее активной переселенческой политикой, которая привела к концу XIX столетия к тому, что Бессарабская губерния стала занимать третье место по плотности населения, согласно результатам первой Всероссийской переписи населения 1897 г.

      Переселенческая политика осуществлялась двумя путями. Одним из них был спланированный – государственный. Речь идет о переселении задунайских, немецких, швейцарских колонистов и др. Это направление можно обозначить как переселенческую политику из-за пределов Российской империи. Но была и внутренняя переселенческая политика, тоже направленная на укрепление демографических и статистических показателей в крае. Наряду с этими официально регламентированными властями России процессами, осуществлялась бесконтрольная миграция населения из-за Дуная и из центральных регионов России и Украины. О них мы тоже будем говорить в книге. Эти процессы носили маятниковый характер. В первое время после 1812 г. многие семьи бессарабцев переходили в турецкие земли, по причине неурожайных лет и опасений распространения рекрутской повинности на них. Потом имел место и обратный процесс. В книге обо всем говорится подробнее.

      Миграции усиливались в ходе русско-турецких войн, особенно в годы и после военных стокновений: 1806–1812; 1828–1829; 1853–1856; 1877–1878 гг.

      В Бессарабии