Россия и Молдова: между наследием прошлого и горизонтами будущего. Ф. М. Мухаметшин

ury is the epoch of dynamics of nationalism in Bessarabia, development and consolidation of the Moldavian national self-conscience in the Russian cultural sphere. The monograph is offered to the attention of statespersons, journalists, social scientists, graduate and undergraduate students, and everyone interested in the hard destiny of Bessarabia and its inhabitants in the late 18th – early 20th centuries. The echo of that era, as well as subsequent events of the 20th century, are still affecting the modem ethno-social processes in the Republic of Moldova, Ukraine, and Eastern Europe as a whole.

      © Ф.М. Мухаметшин, В.П. Степанов, текст, 2021

      © И.В.Орлова, оформление, 2021

      © Прогресс-Традиция, 2021

      Введение

      Быстро и неумолимо бежит время, еще три десятилетия назад мобильный телефон или компьютер в офисе выглядели как нечто космическое, а сегодня мы не можем представить свое существование без них. Век технического переоснащения человечества приходится на XIX столетие – время технического перевооружения цивилизации, осмысления ее сверхвозможностей. Этот период, который принято считать классикой капиталистических отношений, характеризуется также столкновением ценностей традиционализма с эволюционными и инновационными процессами развития, поиском его демократических путей, научным прогрессом и индустриальным всплеском.

      Забегая вперед, необходимо подчеркнуть, что названные процессы протекали в Европе и Америке различными темпами и пути их внедрения также были разными.

      Россия XIX в. представляла собой империю, консервативную, но далеко не дремучую, как ее часто любят представлять. Это была страна, способная победить одну из сильнейших армий в мире – армаду Наполеона Бонапарта, неоднократно она вступала в баталии со стареющей Османской империей. Россия проявила себя тогда как государство, постоянно борющееся за расширение своих сфер влияния и приращение территорий¹.

      История имеет своеобразное проявление, многие исследователи советского времени обвиняли Россию в имперских амбициях, называли душителем свободы и «жандармом Европы»². Но здесь следует сделать небольшую оговорку³. Грубейшей ошибкой является перенос приоритетов, свойственных другому времени, на современность. Сегодня, когда в мире разработаны нормы международного права, распространены ценности соблюдения прав человека, многие события прошлого выглядят чудовищно.

      В XII–XIV вв. на Руси широко применялась практика устранения конкурентов на престол среди близких родственников. Понятно, что это явление трудно себе представить сегодня, но зато претензии из-за территорий до сих пор имеют место в государственных спорах. Напомним яркий пример с «японскими островами», которые не позволяют заключить мир между Россией и Японией после Второй мировой войны.

      Не менее уникальным явлением в истории является Бессарабия, которую обычно рассматривают в качестве исторической территории между реками Дунай, Прут и Днестр, протекавшими по Молдавскому княжеству. Сегодня эти водные артерии продолжают оставаться знаковыми для молдавского государства. Выражаясь поэтическим языком, можно сказать, что характер рек в определенном смысле характеризует политические настроения, которые царят в элите молдавского государства сегодня. Река Прут (кстати, раньше в верхней своей части даже судоходная) в настоящее время представляет собой небольшую, в жаркие времена года мелеющую водную артерию, являющуюся пограничной и разделяющую два близкокультурных государства – Румынию и Молдову, а если быть более точным – разделяющую земли ранее единого Молдавского княжества, часть которого входит в состав современного румынского государства. Неспокойная и норовистая река Днестр разделила современную Молдову на две неравные части – правобережные районы, контролируемые официальным Кишиневом (это и есть земли Бессарабии, но не целиком, к ее границам мы еще вернемся на страницах книги) и левобережье Днестра (Приднестровье, в ряде источников – Транснистрия) – в настоящее время самопровозглашенную Приднестровскую Молдавскую Республику.

      Бессарабия отошла к России в 1812 г., по итогам войны между двумя империями – Османской и Российской. Данное территориальное приобретение российской короны было далеко не единственным в насыщенном событиями XIX столетии.

      В последние годы интерес к событиям 1812 г. резко возрос в связи с исполнением круглой даты – 200-летия – с того времени. Этому было посвящено немало научных и общественных мероприятий, публикаций. Особенно широкое их проявление получило распространение в Яссах, Кишиневе и Тирасполе. В среде политиков, журналистов и ученых, как в самой Молдове, так и за ее пределами, взгляды на 1812 г. диаметрально противоположны – от восторженных⁴ до критических⁵. Что, собственно, объяснимо процессами, во многом продолжающими резонировать в современном молдавском пространстве и за его пределами – в геополитическом измерении.

      Как уже отмечалось, черно-белый взгляд на столь деликатную проблему чреват массой неточностей и недоговорок, чем во многом грешат прорумынские и пророссийские труды, в силу своей ангажированности так или иначе затрагивающие этногражданские струны современности.

      Историков вполне справедливо относят к глашатаям тех или иных интерпретаций прошлого, сказывающихся в настоящем. Хочется быть правильно понятыми. Когда заходит речь о Бессарабии, равно как и о другой исторически спорной территории,