После тебя только пепел. Алекс Хилл

в плен. Мнац сжимает мои запястья, поднимает наши руки и заваливает меня на спину, нависая сверху.

      – Отпусти, – в панике шепчу я.

      – Шепот? Серьезно? И это все, что ты можешь?

      – Пожалуйста…

      – Ты еще заплачь, – ухмыляется он и прижимается грудью к моей груди, придавливая к столу. – Очень плохо, Алена. Просто ужасно. Я уже начинаю думать, что ты и вовсе безнадежна.

      – Что тебе от меня нужно?

      – Не мне нужно, Алена. Тебе.

      Тело не слушается. Я его почти не чувствую, будто бы организм отключает осязание, чтобы предотвратить истерику. Для меня это обычная защитная реакция, помогающая стерпеть все что угодно, но кое-что я все-таки ощущаю. Запах. Терпкий и резкий, оседающий в носу пощипывающей пряностью.

      Мнац наклоняет голову и тянется губами к моему уху:

      – Я же чувствую, как ты напряжена, как быстро бьется твое сердце. Твое тело говорит – борись. Почему ты его не слушаешь?

      Едва ли могу понять смысл его слов из-за интонации, с которой он их произносит. Все, что делает Мнац, пугает, но то, как он со мной говорит… Ласково, словно упрашивает непослушного ребенка. Словно действительно хочет помочь и сделать только лучше.

      Чушь! Все это неправда! Всего лишь уловка, чтобы заставить меня расслабиться и принять условия его извращенной игры. Не сработает. Я вижу его насквозь. Злобный, неуравновешенный показушник, который решил, что в его руках весь мир.

      – Слезь с меня! – грубо произношу я.

      – Попробуй меня заставить, – отвечает Мнац, задевая губами кожу на моей щеке.

      – Я буду кричать, – предупреждаю я, а голос предательски становится тише.

      – Да ну? Правда?

      Его лицо появляется напротив моего. Глаза в глаза. В очередной раз отступаю первой и отвожу взгляд, не сумев продержаться и пары секунд. Мнац отстраняется так же резко, как и произошло наше сближение. Отрываю спину от стола, но не решаюсь спуститься на пол и сделать хотя бы шаг к выходу, потому что мой кошмар стоит перед дверью, демонстративно сложив руки на груди. Дубль два. Я снова в ловушке. И снова проиграла.

      Но я не соглашалась играть! Черт возьми, не соглашалась!

      Внутри все вопит и беснуется, а снаружи только тихая паника и бездействие.

      – Тренировки начнем сегодня вечером, – серьезно заявляет Мнац.

      – Что за тренировки?

      – Увидишь.

      Его безапелляционность убивает, а шум в голове нарастает с каждой секундой. Наклоняюсь вперед и повышаю тон, напрягая онемевшие голосовые связки:

      – Нет! Я сказала тебе «нет»! Что бы ты себе ни придумал, я отказываюсь!

      – Не помню, чтобы спрашивал о твоем согласии, – с легкой издевкой отвечает он.

      – Ты не можешь меня заставить!

      – Только что я мог сделать с тобой все что угодно. Ты бы даже не пискнула, разве что простонала с моего разрешения. Это ведь нормально для тебя, быть тряпкой для окружающих. Все еще думаешь, что я не могу тебя заставить?

      В