Золушка?! Да! Та самая!. Li Litvinenko

она разворошила затухшие угли огромной кочергой.

      Несмотря на полную несправедливости тяжелую жизнь, Золушка была оптимисткой. Пара пощечин, окрасивших в ярко-розовый цвет бледные, словно у фарфоровой куколки, щечки не могли испортить ей настроение. Ведь сегодня пятница, а по пятницам и средам в особняк на Южном холме приходил учитель танцев.

      Золушка подхватила тяжелый,медный чайник и поставила его на плиту. Потом быстренько спустилась в погребок и принесла холодный кувшинчик со сливками, колбасу, сыр и приготовленные вечером пирожные. На огромный серебряный поднос она установила сервиз из розового фарфора, который мачеха желала видеть по утрам, и белые тарелочки с завтраком.

      Двигалась девушка легко, порхая от плиты к очагу и обратно так, словно не выполняла несправедливо возложенные на неё обязанности, а танцевала. Собрав все нужное, Золушка подхватила увесистыйподнос и, прогибаясь под его тяжестью, пошла на второй этаж.

      Первой по коридору находилась спальня Хильды. Открыв дверь носком сабо, Золушка вошла в комнату и накрыла маленький столик для завтраков. Лежавшая на постели сестрица предпочитала по утрам пирожные, сладкий какао и клубничный пудинг.

      – Заштопай мои чулки и пришей к бежевой перчатке оторванный палец, – приказала Хильда вместо благодарности.

      Во второй спальне Тория сидела за письменным столом и покусывала кончик красивого пера. Пальцы её были измазаны чернилами, а на листке красовалась пара крупных клякс. Старшая из сестер вела обширную переписку, как с подругами по балам, так и с потенциальными ухажерами. Еще она баловалась написанием стихов и часто зачитывала свои «шедевры» гостям, у которых от этого кисли лица.

      – На желтой шляпке оторвалась лента, – кивнула она на ворох вещей, как попало сваленных в кресле.

      – Пришью, – присев в книксене, отвечала Золушка.

      – И ототри пятна на синем платье. Прямо на лифе. Кажется, это малиновое варенье. У Годрихов к бисквитам подавали малиновое варенье.

      Золушка хотела посоветовать сестрице есть поаккуратнее, но вслух сказала:

      – Я попробую отстирать, но если это действительно малина, то ничего не выйдет.

      – Что?! – подскочила Тория. – Да ты знаешь, сколько оно стоит?! Я сейчас же пожалуюсь на тебя маменьке!

      Увидев испуг в глазах сводной сестры, девушка возликовала.

      – Не нужно, – пробормотала Золушка, – я… я вышью на лифе маки, и пятна будут совершенно незаметны.

      – Маки? – засомневалась Тория.

      – Да. Они очень модны в нынешнем сезоне. А на синем алые цветы будут смотреться просто восхитительно, – уговаривала Золушка. – Они подчеркнут твой румянец.

      – Ну хорошо… – с сомнением согласилась Тория. – Только платье должно быль готово завтра. Я одену его на прием к Селинонам.

      – Как скажешь,– склонила голову Золушкане переставая в это время накрывать сестрице завтрак.

      Тория предпочитала встречать утро жасминовым чаем, яичницей и тостами с маслом.

      Последняя