Последний из Баскервилей. Игорь Ривер

резко выпрямился, глядя на меня.

      – Разбираетесь в этом, сэр?

      – Немного.

      – Тогда заходите! Нечего стоять на улице.

      Я вошел в калитку и мне был предложен тяжелый трехногий табурет. Франкленд засуетился. Он явно был рад неожиданному гостю и возможности похвастаться телескопом. В дом он меня не позвал, но зато на садовую печурку, в которой горели сухие ветки, был поставлен чайник с водой и на стол выставлено печенье, по-видимому местного производства. Довольно вкусное, как выяснилось.

      Слова из него вытягивать не приходилось, но произносил он их несколько высокопарно. Даже если бы я не знал, что он тут со всеми судится, то и тогда догадался бы, что старик часто выступает на публике. Со стороны этот пафос выглядел довольно-таки бездарным актерством, но говорить я об этом конечно не стал.

      Вообще-то Франкленд был не так уж и стар. Лет пятьдесят, судя по виду. Такое впечатление создавали, скорее, старый плед на плечах и неряшливая одежда, но сам он для внимательного взгляда отнюдь стариком не казался. Седой, но движения живые и резкие, речь связная и в астрономии он разбирался отлично, а это не тот предмет, который снисходителен к старческому склерозу.

      Узнав, что я приезжий, он совсем раздобрел. Наш разговор стал скорее монологом. Старик, как я и предполагал, был очень рад слушателю и рассказывал обо всем подряд: о телескопе, о местных фермерах, о погоде, о выигранных судебных делах и о том, как он в прошлом году высматривал на болотах беглого каторжника (с балкона второго этажа его дома болота просматривались великолепно). Мне также был продемонстрирован журнал астрономических наблюдений.

      Историю с каторжником я знал. Мортимер упоминал о нем в разговоре, да и Холмс в свое время обращал внимание на это дело. Его заинтересовал не сам Селдон (так звали каторжника), а бессмысленная жестокость совершенного этим человеком убийства.

      Я спросил:

      – Послушайте, а вам не страшно было? Ведь такой человек ни перед чем бы не остановился, если бы заметил вас.

      – Нет, сэр! – ответил Франкленд в своем высокопарном и высокомерном стиле. – Я, знаете ли, никого не боюсь. Привык уже выслушивать угрозы от всех и каждого. Вот вы сказали, что приехали в гости к Мортимеру?

      – Да.

      – Ну вот! А ведь даже он пожелал мне опухнуть от водянки. Ха-ха!

      Он рассмеялся. Я тоже улыбнулся. Что тут скажешь? Чтобы довести милейшего доктора до такого состояния, надо было очень сильно постараться.

      – К тому же пострадал бы только я. Я ведь один живу, хотя мой долг перед обществом никуда не делся.

      – Почему же? Вы ведь совсем не старый человек.

      Он махнул рукой.

      – Так уж вышло, мистер Ватсон… Так уж вышло… Видимо из меня вышел плохой отец, раз моя дочь не хочет жить со мной. Возможно, я был слишком резок с нею, или наоборот: недостаточно строг? А сейчас уже и не хочу ничего менять, да и я сам давно перестал быть ей нужен. По крайней мере, она здесь, неподалеку, в Кум-Трейси. Так что хотя