Последний из Баскервилей. Игорь Ривер

он покачал головой. – Будете жить у доктора?

      – Да.

      – Скажите, а не тот ли вы Ватсон, который пишет такие интересные рассказы?

      – Что вы, мистер Степлтон! Если бы я попробовал написать что-то подобное, то вся бригада легла бы от смеха. Не удивляйтесь. Ватсонов в армии полно. Даже у нас в госпитале есть один сержант с такой фамилией. Причем мы с ним ни с какого боку не родственники. Он из Плимута, а я из Кенсингтона.

      Степлтон рассмеялся и сказал:

      – Тогда навещайте нас в Баскервилль-холле. Тут у нас редко видишь новые лица. Сестра будет рада гостю, а я покажу вам свою коллекцию.

      – Охотно, охотно! – согласился я, внимательно разглядывая его.

      Лицо, как лицо. Худощавый блондин, гладко выбрит, а в такую рань это выдает в нем педанта. Его можно было бы даже назвать красивым, если бы впечатление не портил длинный подбородок. Одет аккуратно, хотя вещи не новые. Ну да, он же не на бал собрался, а по болотам побродить. Видно, что бережлив. Вон прореха на сером дождевике и она аккуратно заштопана…

      Я быстро отвел глаза и принялся раскидывать остатки костерка. Прореха была двойной и это был след от собачьих клыков, которые проткнули ткань насквозь, слегка разорвав ее. Расстояние между штопками было таким, что у меня снова словно мороз прошел по коже. А на рукаве была еще одна пара таких же отметин! Играл с собачкой и она прихватила хозяина за плащ?

      Пора было начинать играть роль недалекого служаки. Справившись с собой, я закончил с костром, снова повернулся к хозяину Баскервиль-холла и спросил:

      – По-видимому, это коллекция бабочек, раз уж вы увлекаетесь… Как это называется?

      – Энтомология, – охотно ответил он. – От греческого слова “энтомон” – “насекомое”.

      – По мне – что греческий, что латынь, что китайский – один черт! – грубовато пошутил я. – Бабочку от таракана конечно отличу, но вряд-ли смогу объяснить, как я это сделал.

      Мортимер и Степлтон рассмеялись. Последний повторил свое приглашение и убежал, размахивая сачком.

      – Что скажешь? – спросил Джеймс, когда он удалился подальше.

      – Ничего особенного, – ответил я, хотя у меня уже не было никаких сомнений.

      Это дело наверняка провернул именно Степлтон. Занятия энтомологией и ловля бабочек давали ему возможность бегать по болотам, сколько душе угодно. Где-то там, в их глубине, подальше от человеческого глаза, он и держал собаку. То, что сидящий на цепи пес выл по ночам, его нисколько не волновало. Вой только добавлял легенде ужаса.

      “Интересно, сестра была его сообщницей?” – подумал я. – “Скорее всего да. А что, если… У человека, способного придумать план с собакой, хватило бы ума использовать свою сестру в качестве приманки. Нужно взглянуть на нее”.

      – Однако, он сам пригласил меня в гости. Не нанести им визит было бы невежливо, – сказал я, изображая полнейшую безмятежность.

      Мы продолжили наш марш, но перед тем, как снова отправиться в путь, я долго смотрел на болото. Отсюда оно совсем не казалось опасным. Туман рассеялся и ничего