Чародей без башни. Смеклоф

что испуганно замигал рыжий абажур. В этот раз скатерть не удержалась, утащив на пол разлетевшуюся осколками посуду. Да и сам стол едва устоял на витых ногах. Отпрыгнул к стене и удивлённо задрожал. Стажёрка укрылась за комодом, а вся сила колдовства набросилась на Ария. Он скакал на стуле, как на коне и, размахивая руками, старался сбить пламя со вспыхнувшего цилиндра. Но тот потух сам собой.

      В стену постучали и мученический голос завопил:

      – Дай поспать, ведьма!

      Бабушка не обратила на соседские вопли никакого внимания, а задумчиво выпятила губу.

      – Что за напасть?

      – Мор-р-ок под-ш-ш-шутил, – заикаясь, выдавил Синдибум. – Под-дарок из Чёр-рр-ной баш-шни.

      Шляпа ещё дымилась, а на его плечи опадал кружащийся в воздухе пепел. Но самое странное, что, несмотря на Злыстное время, он ни капельки не разозлился. Даже чуть-чуть-чуть.

      Отставная волшебница сложила ладони «подзорной трубой» и долго смотрела, потом кивнула, подняла перевернутый стул и, кряхтя, присела.

      – Там под ней такой тарарам, – недоумённо выговорила она. – Зло с добром так причудливо перемешались, что заклятья отскакивают.

      – Так разве бывает? – изумилась Мара.

      Казалось в первые за вечер её что-то сильно удивило.

      – Ох, деточка! В двенадцати башнях и не такое случается. Что уж про тринадцатую Чёрную говорить. Она загадочнее всех вместе взятых была. Да и кто бы что ни думал. Магия магией, а уж зло-то с добром посильнее всякого волшебства будут.

      – Как же мне теперь голову мыть? – не понял Арий.

      Стажёрка стукнула его кулачком в плечо.

      – А чего тебе там мыть?

      Синдибум насупился. Хорошо подшучивать, когда у самой, вон какая грива. А он уже полгода по расческе тоскует.

      – Так походишь, – проворчала бабушка. – Может, в Чёрной башне вообще не мылись, кто теперь вспомнит. Я, поди не такая старая, чтобы давнее прошлое в уме воскрешать. Скажи спасибо, что не рога выросли, аль гребень какой со мхом. Сейчас проблема поважнее есть.

      Мара задёрнула шторы и подошла ближе, глаза сияли, как у девчонки.

      – А можно эту проблему увидеть?

      Отставная волшебница нахмурилась, но всё же полезла в сервант. Под посудой, в незаметной нише, завёрнутая в полотенце, скрывалась скрижаль. С того раза, как Арий её видел, камень здорово потемнел. Рыжие прожилки почти исчезли, зато четыре углубления проступили ещё сильней.

      – Вот! – сказала бабушка, водрузив читай-камень на подбежавший по мановению её руки стол. – Чтобы его открыть, нужны четыре реликвии. Мегамаги ещё те прохвосты… – она запнулась. – Иначе и не поймёшь, почему они выбрали именно такие… А! Сами смотрите!

      Она провела рукой над скрижалью и, потерявшиеся в тёмном камне символы вспыхнули. Из зарева соткались полупрозрачные реликвии. Над маленькой круглой ямкой замигал магический бублик, над большой, помятый с одного бока горшок. Над овальной светился застывший в кривой ухмылке череп, а над вытянутой переливался гаечный ключ.

      Синдибум сдавленно пискнул.

      – Не может быть! – сипло