Мертвая романтика. Книга первая: Alternative rock. Воронцов Саша

автомобильный брелок. Консультанта не было видно.

      – Мне кажется, вас больше интересую я, чем витрины.

      – Что вы, я не гей. А если бы и был – вы не в моем вкусе.

      Юшин покраснел.

      – Вы тоже мне не симпатичны. Обозначьте, пожалуйста, сразу область ваших интересов, и я постараюсь не попадать туда.

      – Область моих интересов обширна: антиквариат, книги, произведения искусства, театр, концерты классической музыки, симпатичные девушки…

      – Мне неловко вас перебивать, но все ваши попытки пустить пыль в глаза разбиваются о невербальные сигналы, которые выдают вас с головой. Вы сейчас явно пытаетесь меня задеть, вывести из себя, чтобы срезать колкой фразой. Но вы не уверены в себе, а потому вертите перед моим носом ключи от дорогого автомобиля, чтобы я почувствовал себя уязвленным сразу, еще до того, как вы что-то скажете. Впрочем, автомобиль может быть и дешевым, я не разбираюсь в них.

      Незнакомец с любопытством наклонил голову и оперся о ближайшую полку. На левом мизинце блеснуло кольцо-печатка. Юшин близоруко прищурился.

      – Это знак масонства?

      Незнакомец быстро убрал руку и сжал губы.

      – Видимо, я прав. И судя по вашей реакции, вы не принадлежите к ложе, а просто… как бы сказать…

      – Пускаю пыль в глаза?

      – Именно, хотя я хотел сказать грубее.

      – Простите за ожидание, я принесла собрание, – перебила консультант. Она осторожно держала в руках небольшие книги с бежево-зелеными «мраморными» обложками.

      – Спасибо, – шире, чем нужно, улыбнулся парень и взял верхний экземпляр, пролистал, попробовал бумагу. – Неплохо выглядит.

      Юшин невольно бросил взгляд на комплект. Разобрать автора или название было невозможно.

      – Вы можете что-то рассказать про эти книги? – язвительно спросил незнакомец и протянул одну.

      Это было полное собрание сочинений Андерсена. Шеньян ненадолго задумался.

      – Конец девятнадцатого века, перевод супруг Ганзен, муж датчанин, жена русская, расстались после революции, он уехал на родину, она осталась. Состояние хорошее, листы на месте.

      На секунду парень запнулся. Кончики пальцев похолодели, во рту пересохло, на языке появился привкус орехов и шоколада, сменившийся неприятным металлическим. Перед глазами вспыхнули огни – сперва отдельные точки, затем огромный яркий шар.

      – Книги подарили маленькой девочке еще до революции на Рождество. Она была невероятно рада: ее первые книги, совсем как у взрослой сестры. В ту же ночь случился пожар. Девочка схватила то, что лежало возле ее кровати – эти самые книги – и выбежала на мороз в одной ночной рубашке. Сгорел весь их дом, в дыму задохнулась старшая сестра и старая служанка, а родители были разорены. Но книги не пострадали, девочка всю жизнь берегла их как талисман.

      Юшин остановился и моргнул, будто выныривая из воды. Он с удивлением посмотрел на книгу в руке.

      «Ты бы не рассказывал всем подряд, что видишь, – недовольно протянул Хайд. – Для людей твои слова звучат довольно неправдоподобно