Мертвая романтика. Книга первая: Alternative rock. Воронцов Саша

Анджею. Тот кивнул аукционисту и опустил табличку с номером двадцать один.

      – Только не говори, что тебе приглянулся молитвенник.

      – Почему нет? Моя мать из благородной семьи польских аристократов, она наверняка была католичкой, а я чту традиции семьи.

      – Не ври, пожалуйста, ты «Отче наш» даже на русском не знаешь, а молитвенник на немецком. Кроме того, твоя мать и ее родители жили при Советском Союзе, в котором процветал атеизм.

      – Ох, да расслабься. Скоро аукцион закончится, выскажешься.

      Предпоследним лотом оказался «Волшебный фонарь» с автографом. Его появление вызвало ажиотаж: многие собрались, выпрямились и приготовились. Озадачено глядя на суету, Анджей прошептал:

      – Все так оживились, это что-то стоящее?

      – Не так давно автограф Цветаевой Керенскому был продан более чем за восемь миллионов рублей, – ответил Юшин, погруженный в мысли.

      Покупка другом молитвенника не давала ему покоя. Гаров не проявлял никакого интереса к религии, книги предпочитал ценные, дорогие или красивые – то есть молитвенник он купил для него, Юшина? Но он же знает, что Юшин ненавидит быть в долгу!

      «Лучше предупреди его, чтобы не покупал «Волшебный фонарь», – прошептал Хайд. – В тот раз цену набил автограф, «пустая» Цветаева и четверти не набрала бы».

      Анджей тем временем прикусил губу, быстро обдумывая ситуацию. С одной стороны, цена уже подскочила в несколько раз и превысила то, что он готов отдать за книгу, которая ему, откровенно говоря, безразлична. С другой – это может оказаться выгодным вложением. С третьей – отце убьет его, придется договориться о ссуде или брать в долг, а у него были некоторые планы на ближайшие зарплаты.

      – Я бы на твоем месте не брал, – прошептал Юшин. – В прошлый аукцион все решила фамилия Керенского, а сейчас автограф неизвестному лицу.

      Поднявший было руку Гаров замер.

      – Уверен?

      Юшин помедлил. Уверен ли он? Разве можно доверять внутреннему голосу, который что-то советует? Он даже не знает, кто такой Хайд и можно ли ему верить. Если Хайд – это его вторая личность, то знает он не больше первой, а Юшин впервые видел эту книгу.

      – Да. К тому же ты не любишь поэзию Серебряного века.

      Анджей усмехнулся и опусти табличку. Сидящий через проход от них мужчина, чей разговор подслушал Юшин, усмехнулся и тоже опустил руку.

      Аукцион закончился через девятнадцать минут. Потянувшись, Анджей подождал, пока основная толпа уйдет и подошел к аукционисту, о чем-то переговорил и сел на ближайший стул. Юшин подошел к нему.

      – Ты что-то ждешь?

      – Да, заберу покупку.

      – Может, объяснишь, зачем тебе, атеисту, молитвенник на языке, которого ты даже не знаешь?

      – Может, я решил начать учить немецкий?

      Юшин отвернулся.

      – Не хочешь – не говори. Но если это только, чтобы подразнить…

      – Прошу, можете пройти и оплатить, – перебил его парень в строгом костюме.

      Анджей встал.

      – Я скоро приду и объясню.