Мертвая романтика. Книга первая: Alternative rock. Воронцов Саша

поставить обратно, иногда поменять местами. Сделав «Nightwish» громче, Юшин погрузился в музыку и мысли. Звуки и реальность вокруг него будто растворилась, оставив в полном одиночестве.

      Больше всего Юшин не любил работать с иностранными студентами. Они плохо знали русский язык, но были уверены в обратном, из-за чего разбирать, какой автор им нужен или хотя бы какой предмет, было утомительно и долго. Но больше всего ему запомнился один студент – невысокий парень с ярко-красными, торчащими дыбом волосами с крестиком на шее. Он так заразительно улыбался, что у Юшина невольно растягивались губы.

      Кем же был этот парень? Кажется, не из бывших советских республик, скорее откуда-то из центральной Европы. У него еще такой твердый акцент, он не смягчал согласные…

      Схватившись за полку, Юшин пошатнулся от резкой, мгновенной боли, пробившей виски до тошноты. Зажмурившись, он сел на пол, замер и сжал кулон-звезду в кулаке, будто это была связь с миром. Головная боль всегда наступала без предупреждения.

      «Как ты?»

      – Хотел бы сказать, что неплохо, но не хочу врать.

      Хайд промолчал. Юшин почувствовал, что тот разводит руками и пожимает плечами. Главное, чтобы никто не вошел.

      Отступила мигрень также внезапно, за секунду. Юшин просто смог открыть глаза и встать, не давясь от рези в голове.

      – Сколько времени прошло?

      «Двенадцать минут».

      Кивнув, парень порылся в сумке в поисках бутылки с водой.

      – Иногда мне кажется, что ты знаешь подозрительно много. Должно быть, ты это моя гениальная половинка.

      «То есть?»

      – Забей, – отмахнулся Юшин, убирая воду и поднимая с пола тряпку. – Странно требовать чего-то от второй личности, ведь все твои решения – это на самом деле решения моего мозга, верно?

      Работа шла быстро. На один шкаф уходило около двадцати четырех минут и почти в каждом находилось что-то интересное или необычное. Горка отобранных для чтения книг увеличивалась, хоть студент и пообещал не брать на дом больше четырех запрещенных к выносу из читального зала экземпляров. Но ведь никто не запретит ему спрятать нужное и забирать их по очереди?

      Несколько раз Юшина звала Наташа, пару раз даже заглянула, но подойти не решилась: тот перелистывал книги и выглядел слишком увлеченным, отрезанным от мира. Поджав губы, он водил пальцем по оглавлению, хмурился, морщил нос и часто моргал, отрываясь от строк, когда глаза уставали. Наташа так и не решилась оторвать коллегу предложением выпить чай.

      Через полтора или два часа к ним зашла Тамара Константиновна.

      – Юшин, рада тебя видеть, – сухо улыбнулась она, внимательно осматривая вытертые столы и полки. – Ты рано вернулся.

      – Да, на две недели раньше.

      – Сколько часов ты отработал?

      Тот пожал плечами. Из опущенных на шею наушников доносились звуки скрипки.

      – Ты знаешь, что за переработку не платят. Если закончил, иди домой.

      – Ничего, я лучше почитаю.

      – Мы еще закрыты