(Не)настоящий парень. Амалия Март

подруга скачет под очередной русский хит, задрав руки над головой и прикрыв глаза. – Геля! – кричу ей на ухо. – Пошли домой!

      Голубые глаза распахиваются и впиваются в меня острыми стрелами негодования. Того и гляди, проснется любимая гарпия и когтями раздерёт мне горло.

      – Какое домой! – орет она, перекрикивая музыку. – Я только начала веселиться!

      – Ты веселись, а я пойду! – рукой показываю на выход.

      – Ага, щаз-з-з, – свистит она, хватая меня за руку. – Пошли, подышим!

      Ангелина бодро пробивает путь сквозь изгибающиеся тела и выводит меня к гардеробу. Берет два наших плаща и, подталкивая, выгоняет на улицу. Собственно, сюда я и собиралась.

      – Так, никуда ты не поедешь, даже не надейся, – она снимает с моего плеча сумку и вешает на свое, крепко зажав подмышкой. – Вот. Для надежности, – похлопывает она по кожзаму. – Там компания за столиком сидит, парни – просто вышка! Один с меня уже минут пятнадцать взгляд не сводит. Скоро пригласит за столик, как пить дать. Там ещё друг у него симпатичный, так что возьми себя в руки!

      – Гель, – вздыхаю я. – Что-то настроения нет. И на работу завтра.

      – Какая ты зануда, божечки мои, – закатывает она глаза. – Так и пройдет мимо вся молодость, ну. А ты даже не веселилась. Позволь себе расслабиться, Идончик!

      Дверь сзади хлопает, и на улицу высыпает народ. Они сбиваются в плотную кучку и прикуривают, громко хохоча. От звука знакомого голоса я оборачиваюсь. Ну да, точно. Снова он.

      Мало моему побитому эго толчков, давайте добавим порезов.

      Вова стоит в нескольких шагах от меня, одна рука закинута на плечо той самой короткостриженной девицы, с которой они обменивались недавно слюной, во второй зажата темно-зеленая бутылка. Он делает глоток и улыбается своей спутнице. Широко и многозначительно, как умеет. Наклоняется и шепчет ей что-то на ухо, отчего та заливается громким смехом, а Вова делает то, что делает всегда: щелкает ее по носу пальцами.

      Черт. А приемчики-то отработаны до совершенства. Никакая я не особенная, никакой тонкой связи, как я себе навыдумывала, не возникло. Он такой со всеми: открытый, теплый, очень, очень красивый.

      Черт бы его побрал.

      Я тяжело вздыхаю и возвращаю взгляд на подругу. Та смотрит на меня, не скрывая хитрой улыбки.

      – Так и знала, – лыбится она. – Так и знала! – тычет меня в бок. – Фу, ну у тебя и вкус. Но если хочешь, я отвлеку тёлочку, пока ты…

      – Не надо! – прерываю ее. Наклоняюсь ближе и шепчу. – Это тот самый парень напрокат.

      – Да ладно! – совершенно не умея шифроваться, восклицает она. Оборачивается и окидывает Вову оценивающим взглядом. От такого наглого рассматривания даже мне становится не по себе, но мой ненастоящий парень даже ухом не ведёт, игнорируя наше присутствие.

      Он серьезно меня не узнал? Правда-правда?

      – Лошпед какой-то, – заключает Геля. – И твои родаки поверили?

      – И влюбились в него до беспамятства, – вздыхаю я, пропуская мимо ушей это ее "лошпед". Просто для нее все, кто не в костюме с вискарем в