Владетель Ниффльхейма. Карина Демина

похожая на жирную гадюку.

      Огонь вспыхнул, высокий, жадный, он плясал, то силясь дотянуться до ржавых цепей, свисавших с кровли, то растекаясь по костям нервной зеленью.

      Алекс подумал, что зеленый огонь – это ненормально.

      Зато тепло.

      – Все хорошо, – сказала кошка. – Страх надо убить раньше, чем он убьет тебя.

      – Девчонку перетащим? – Джек поднялся и первым подошел к Юльке. Небось, стыдно ему… если так, то Алекс его простит. Сегодня ему больше не хочется драться.

      Крышкину уложили как можно ближе к странному огню. И зеленые отблески заскользили по лицу, словно знакомясь. Огонь – не тень, вреда не причинит.

      – Отдыхайте, – велела Снот. – Я ненадолго… удалюсь.

      – Куда? – вяло поинтересовался Джек, вытягиваясь на лавке по другую сторону костра.

      – Не важно. Главное, дождитесь. И не вздумайте пускать друг другу кровь. Она вам еще пригодится.

      Алекс смотрел, как кошка пятится, растворяясь в черной тени. Последними исчезли глаза. Сначала желтый, потом синий.

      Алекс очень надеялся, что кошка вернется раньше, чем погаснет огонь.

      – Ты только совсем не умирай, Покрышкина, ладно? – попросил он шепотом.

      Юлькины веки слабо дрогнули, а улыбка исчезла.

      Часть 2. По эту сторону мира

      Глава 1. Встречи

      Кошка выбралась из норы меж корнями старого ясеня и, оглядевшись, сказала:

      – Мяу.

      На зов ее откликнулись не сразу.

      Задрожали колючие плети шиповника, побелели алые лепестки, а иглы и вовсе подернулись инеем. Земля же треснула. Нити корней пытались удержать края раны, но та расползалась, пропуская существо крайне уродливого вида.

      Его голова ромбивидными очертаниями напоминала змеиную. Шея была коротка, а тело массивно. Неуклюжие лапы с трудом удерживали его на весу, и казалось удивительным то, что существо вообще способно передвигаться.

      – Я здесь, Курганник, – сказала Снот и на всякий случай отодвинулась подальше. – Надо поговорить.

      Существо медленно повернуло голову. Приподнялись кожистые заслонки третьего века, приоткрылась пасть.

      – Я устала.

      – Все устали, дорогая сестрица, – темный язык Курганника скользнул по чешуе, стряхивая комки земли и обрывки корней. – Ты здесь только затем, чтобы мне это сказать?

      – Я сама не знаю, почему я здесь! – не выдержала кошка, и усы ее гневно растопырились. – Весь этот выводок… я с ними не справлюсь. Сил не осталось. А они кровь льют.

      – Хочется?

      – Хочется. И… и главное, что смысла во всей этой затее… нет смысла! Варг ведь прав!

      – Он сдался.

      – И нашел способ жить.

      – Что есть такая жизнь, Советница Снот? Я спрашивал это у Одноглазого. Одноглазый смеялся. Где теперь Одноглазый? И где тот, который думал, что это он владеет Мьёлльниром? И злоязыкий? И все другие? Нету. И тебя не будет. И меня не будет. Когда-нибудь.

      Вязкая слюна Курганника текла из пасти и, коснувшись земли, прорастала повиликой. Нежные стебли ее обнимали и колючую крапиву, и чахлые