Обелиск (сборник). Владимир Сорокин

рассмеялся:

      – Чего, испугался, что ли?

      – Да нет, Сень. Просто при ребятах не хотелось. Пусть сами в конторе узнают.

      Будзюк стряхнул с брюк опилки:

      – А не все ли равно – когда. Да и чего такого? Ну вызвали на соревнование, ну и что?

      Лохов почесал щеку:

      – Сень, а может, пусть они с васнецовской соревнуются, а?

      Будзюк насмешливо посмотрел на него:

      – Чего – сдрейфил?

      – Да нет… просто годы уже не те… напахался, да и ты тоже…

      Будзюк покачал головой:

      – Да-а-а… как ты быстро на попятную. А я вот, Иван Лексеич, дорогой мой сродственник, тоже попахал за свою жизнь не меньше твоего. Но уступать первое место и вымпел каким-то там Соломкиным не желаю! А ребята щас вернутся, я им скажу, что соревноваться будем. Будем!

      Лохов, прищурясь, смотрел на попискивающих ястребов. Будзюк поставил ногу в кирзовом сапоге на поваленную сосну:

      – Да неужели у тебя простой человечьей гордости нет, Вань? Они ж молокососы, салаги зеленые! Ты что, думаешь, у наших сил не хватит? Да мой Жорка троих ихних стоит! А Петро? А Саня? За пояс мы их заткнем, факт! Они и леса-то не видали сроду, а туда же – перегоним! Штаны лопнут.

      Лохов улыбнулся:

      – Ну это как сказать, Сень. Они вон какие – угарные ребята.

      – Бог с ними. Пусть пашут. Мы сноровкой возьмем, а не нахрапом.

      – Да я-то не против, пожалуйста… только чего нам этот вымпел… премию и так получаем, прогрессивку тоже…

      Будзюк махнул рукой:

      – Скушный ты человек, Ваня. А еще потомственный лесоруб…

      Он поднял свою пилу, тронул клапан подсоса, дернул шнур. Пила затарахтела, выпуская бело-голубой дым. Будзюк подхватил ее и понес к соснам.

      Лохов нехотя встал:

      – Сень, а может, ребят подождем?

      Будзюк шел не оборачиваясь.

      Лохов принялся заводить свою пилу. Один из ястребов сложил крылья и упал вниз. Будзюк подошел к сосне, быстро вырезал желобок, зашел с другого бока и всадил ленту в бугристый ствол. Пила заурчала, желтоватые опилки посыпались на сапоги. Полотно медленно входило в дерево. Будзюк слегка нажимал.

      Лохов подошел с тарахтящей своей и принялся за соседнюю сосну.

      Будзюковская сосна дрогнула, заскрипела. Он отошел, перехватил пилу поудобнее. Сосна качнулась и стала валиться. Длинный ствол ее изогнулся и с треском обрушился на землю.

      – На середку вали! – крикнул Будзюк согнувшемуся Лохову, и Лохов кивнул.

      Будзюк шагнул к другой сосне, примериваясь, оглянулся, зашел с нужного бока и стал вырезать желобок.

      Лохов отошел от своей. Сосна повалилась на только что упавшую.

      – Щас шалашом свалим, а левые не трогай! Там в овраг валить надо! – прокричал ему Будзюк.

      Пила в руках у Лохова зачихала и остановилась.

      – Чего там? – прокричал Будзюк, входя в ствол с нового бока.

      – Да «Дружба» старая… Андрея… выкидывать ее надо!

      Будзюк отвернулся, сильнее налег на ручки. Лохов покачал подсос, намотал шнур, дернул. Пила затарахтела и смолкла.

      – Аааа… чтоб тебя…

      Он