Семеро. Питер Ньюман

поднимает брови и трижды вращает рукой.

      Она открывает рот, делает вдох… а затем заговаривает Покорность.

      – Люди Империи, услышьте меня. Ибо сегодня действительно великий день. Хранительница стоит перед нами и просит нас восстать, чтобы решить предстоящие трудности. И узрите! Семеро восстали, вдохновляя Своих людей. Ибо Они наблюдают за нами, и Они ожидают от нас лучшего. Мы не можем Их разочаровать. Идите, возвращайтесь к своим обязанностям и несите слово Хранительницы с собой, а благость Семи – в своих сердцах, и помните, что Они наблюдают.

      Ровными рядами толпа расходится. В ритмичных шагах чувствуется рвение.

      Покорность поворачивается к Веспер.

      – Кажется, Семеро более не желают, чтобы ты несла эту ношу одна.

      – Это правда, – отвечает она, вынужденно улыбаясь. – Нам очень повезло.

      Но меч в ее руках думает иначе, все еще пристально сверля небо тревожным взглядом.

* * *

      Веспер встречает своего отца на окраине Сияющего Града. Впервые, после того как она пять лет назад вернулась из важного путешествия, они остаются наедине. У нее не сразу получается сопоставить того человека, что стоит перед ней, с образом в ее голове. Янтарные глаза остались теми же, но такое ощущение, что их переставили в другое, более молодое лицо. Прежде длинные волосы теперь коротко острижены, щетины больше нет. Хоть воротник и ослаблен, его одежда сидит идеально, а на плечах выткан знак принадлежности Крылатому Оку. Позаботились и о шрамах на голове. Они все еще видны у линии роста волос, но уже не так отчетливо. А еще он поправился.

      – Ничего себе, – говорит она.

      Он делает шаг вперед, и Веспер не замечает ни малейшего признака хромоты, а потом он ее обнимает и поднимает над землей, как делал раньше, в ее детстве.

      На несколько волшебных мгновений все горести мира забываются, оставаясь за пределами объятий отца. Она горячо обнимает его в ответ.

      Вдруг она подскакивает от почти человеческого крика. Его издает тот, кто также ждал, когда она вернется из города. Веспер расцветает. Козленок подрос, превратился в большого козла – и теперь, вместо того чтобы, как прежде, неистово носиться, горделиво гарцует. Если блеяние козленка было милым и очаровательным, то издаваемые козлом звуки наводят ужас. Иногда это крик, иногда – практически вопль, не совсем козлиный, но и не до конца человеческий. Странный, страшный, не похожий ни на что звук. Лишь одна Веспер находит его чудесным.

      Козел незамедлительно бросается к ней, у него уже текут слюнки.

      Она не разочаровывает и сует ему в рот толстый жилистый побег.

      – Ты сегодня великолепно выглядишь.

      У козла загораются глаза, но непонятно – от еды или от комплимента. Челюсти принимаются за работу, и побег негодующе пищит. Веспер хихикает и треплет его за ухо. Козел скулит, и она медленно убирает руку назад, пока не нащупывает пальцами порванный край правого уха.

      – И не волнуйся, я поговорю с этой тварью, когда мы вернемся домой. Она больше тебя не укусит.

      Козел глядит на нее с несчастным видом.

      Веспер отправляется