Златокрылая Камелия 2. Ольга Ильинична Зернова

поскорее разберемся с этим, – киваю и делаю шаг вперед.

      – От платья придется избавиться, – с легкой улыбкой напоминает врач, и я неохотно смотрю на служанок, ждущих меня неподалеку.

      – Не бойтесь, госпожа, я буду рядом, – слышу шепот Люсьена рядом. Незаметно сжимает мою ладонь, и от этого простого жеста внутри теплеет.

      – Как скажете, – смело иду раздеваться, оставляя слугу позади.

      – Вам бы тоже лучше уйти, – обращается Фоук к Люсьену. – Лишняя нервозность Ее светлости сейчас ни к чему. Вы ведь не хотите навредить ребенку?

      – Лишняя нервозность? – поднимает интонацию слуга, и я спиной ощущаю, как в нем быстро закипает ярость. Оборачиваюсь, чтобы одернуть его, но не успеваю. – Госпожа, мое присутствие вас нервирует? – ровным голосом спрашивает, глядя мне в глаза.

      – Вовсе нет, ты можешь остаться, так мне спокойнее, – мягко отвечаю и перевожу взгляд на врача. – Пожалуйста, прекратите спорить, это раздражает.

      – Как пожелаете, княжна, – нехотя отступает он, хотя Люсьен продолжает сверлить его взглядом.

      Избавившись от платья, вновь приближаюсь к врачу, изо всех сил продолжая храбриться. Фоук выглядит спокойным и сосредоточенным. Но его приближающиеся руки продолжают напрягать.

      – Не бойтесь, Ваша светлость, остались сущие формальности, – подносит он ко мне раскрытую ладонь, приглашая начать осмотр.

      – Я не боюсь, – упрямо касаюсь его пальцев.

      – Хорошо, – дружелюбно сжимает мою руку Фоук. – Мне осталось вас взвесить, измерить, а также проверить стандартные показатели, ничего страшного.

      – Пожалуйста, прекратите со мной нежничать, я не сахарная, – раздраженно встаю на весы.

      – О, правда? – с улыбкой переставляет грузы врач. Когда не распускает руки, он не такой уж отвратительный. – Я буду контролировать рацион в зависимости от изменения ваших показателей, – задумчиво вносит он что-то в свой журнал.

      – Вижу, вы очень серьезно подходите к своей работе, – слезаю с весов, как только врач отворачивается.

      – Рождение первенца, очень важный период в жизни не только женщины, но и рода, который она продолжает, поэтому Златокрылые не скупятся на заботу о вас, – спокойно сообщает Фоук и ловко измеряет меня лентой, затем жестом предлагает сесть.

      Почему-то при слове «Златокрылые» я тут же вспомнила о тетке Феликса. Почему у меня ощущение, что все это происходит не без ее участия?

      – Ладно, – с безразличием сажусь и смотрю на Люсьена. Кажется, важность до меня пытался донести еще князь, но я так и осталась безучастна к его стараниям.

      – Пожалуйста, расслабьтесь, – берет Фоук мою руку и прикладывает пальцы к запястью. Наверное, проверяет пульс. Затем извлекает из сумки стетоскоп и дышит на него. Видимо, чтобы немного согреть. – Вы позволите? – подносит он его ко мне.

      – Эм, да, – нехотя приподнимаю сорочку, оголяя живот. Пальцы Фоука быстро доносят прохладную головку стетоскопа до моей кожи.

      – Дышите спокойно, – негромко просит он, продолжая слушать в разных местах. – Повернитесь спиной, – просит