Грешники и праведники. Иэн Рэнкин

новым, но Ребус никак не мог вспомнить, что стояло на этом месте прежде. По пути в кабинет он прошел мимо очумелых, орущих в телефонные трубки адвокатов и их расположившихся поблизости клиентов; клиенты сидели с видом «да гори оно все», делились сигаретами и рассказами про бои местного значения, а еще сравнивали татуировки.

      Фокс сидел за столом, который был слишком велик для его непосредственных нужд и располагался в комнате, словно взбесившейся от обилия деревянных панелей. Он сидел, зажав авторучку между ладонями. Ребусу показалось, что он долго тренировал эту позу. Фокс казался напряженным и неубедительным. Может быть, он и сам это почувствовал, потому что, когда Ребус сел напротив него, Фокс положил авторучку на стол.

      – Вы вдруг надумали мне помочь? – спросил он. – Вот так чудо! Прямо обращение на пути в Дамаск.[15]

      Ребус в ответ пожал плечами:

      – Вы пытаетесь спикировать на моих друзей с больших высот. Единственное, что я могу для них сделать, – позаботиться, чтобы у вас в этот момент не случился понос.

      – Захватывающий образ.

      – Это и есть ваш архив? – Ребус показал на большие коробки сбоку от Фокса.

      – Да. Середина восемьдесят третьего – приблизительно то время, когда Сондерс убил Мерчанта.

      – Предположительно убил, – поправил его Ребус. – Вы уже просмотрели материалы? – (Фокс кивнул.) – И если бы мое имя где-то там фигурировало, то вы не стали бы меня слушать?

      Фокс кивнул:

      – Конечно, до недавнего времени вы работали в отделе нераскрытых преступлений: могли в любое время получить доступ к этим материалам и уничтожить все, что подтверждает вашу причастность к саммерхоллским делишкам.

      – Ну, просто из духа противоречия, давайте скажем, что я абсолютно чист.

      – В данном конкретном случае, – уточнил педант Фокс.

      – В данном конкретном случае, – повторил за ним Ребус. – И недавно мне из милости позволили вернуться в уголовную полицию…

      – И вы не хотите рисковать своим положением.

      – Именно поэтому я и предлагаю вам свои услуги, а это означает, что я намерен приглядывать за вами.

      – Если вы никак в этом деле не замешаны, то вам нечего меня бояться.

      – Если только вы не начнете фальсифицировать материалы, чтобы выставить меня соучастником всех, кто когда-либо работал в Саммерхолле.

      Фокс снова взял авторучку – простой шарик, хотя он обращался с ним так, будто это шикарный «паркер» с золотым пером.

      – Значит, по-вашему, лучший способ мне помочь – это с самого начала поставить под сомнение мои способности.

      – Чтобы не пришлось обсуждать это на более поздних этапах, – сказал Ребус.

      – А я между тем должен вам доверять? Притом что речь идет о ваших первых коллегах и наставниках в полиции, о тех, кого вы знаете всю свою профессиональную жизнь… С какой стати вы станете действовать против них?

      – Я здесь не для этого. Я хочу убедиться, что вы не пустите в ход тяжелую артиллерию.

      – Тяжелая артиллерия

15

Имеется в виду обращение в христианство Савла (будущего апостола Павла) на пути в Дамаск: Савлу, ярому гонителю христиан, на пути в Дамаск был голос свыше, и он в одночасье стал приверженцем Христа.