Дерзкая и желанная. Анна Бартон

потому Оуэну совершенно необязательно знать о ее дерзком приключении.

      – Поскольку у нас есть немного времени до прихода Джеймса, помоги мне переодеться. – Оливия с отвращением оглядела свое пыльное дорожное платье. Интересно, что надевают на позднее свидание?

      Словно прочитав ее мысли, Хилди предложила:

      – Белый муслин?

      Служанка, без сомнения, надеялась, что белое послужит напоминанием обеим сторонам, что Оливия невинна. И хотя она склонна была возразить по этой же причине, ей пришлось согласиться, что это самое простое и самое приличное платье из всех взятых.

      – Хорошо.

      У Хилди не было времени распаковывать вещи, поэтому она сразу же начала рыться в саквояже. Оливия тем временем умылась и привела в порядок волосы. Час спустя она в ожидании сидела на твердом деревянном стуле и делала вид, что читает.

      Когда раздался стук в дверь, Оливия подскочила, но Хилди неодобрительно цыкнула на нее и спросила:

      – Кто там?

      – Эверилл. – Секундная пауза. – Кто же еще?

      От сочного, глубокого звука его голоса сердце Оливии забилось быстрее. Она открыла дверь, и от увиденного: широких плеч, узкой талии и длинных, мускулистых ног – сразу пересохло во рту, поэтому еле слышно прошептала:

      – Хочешь войти?

      Он оперся рукой о дверной косяк, оглядывая комнату, и, заметив Хилди, покачал головой.

      Оливия едва не вскрикнула, когда он схватил ее за руку и, выглянув в коридор, потащил за собой.

      Сердце ее бухало как молот, но она нашла в себе силы обернуться и улыбнуться ошеломленной служанке.

      – Ложись. Я скоро вернусь.

      Не теряя времени, Джеймс вывел ее в коридор. Они быстро пробежали по дорожке, устилавшей старый деревянный пол, и нырнули в комнату через две двери справа.

      Комната Джеймса. Его потертый кожаный саквояж стоял на полу возле умывальника, а рядом на крючке висела шляпа. Слабый запах мыла для бритья защекотал ей ноздри.

      Он отпустил ее запястье, толкнул в глубь комнаты, закрыл дверь на ключ и указал на кровать:

      – Сядь.

      Из гордости она пренебрегла его приказом и заняла деревянный стул у изножья кровати. Джеймс заметался перед ней, хотя размеры комнаты позволяли сделать всего-то пару шагов. Это, похоже, еще больше рассердило его.

      Оливия терпеливо ждала, сложив руки на коленях и чинно скрестив ноги в лодыжках.

      Наконец, Джеймс остановился и, сунув руку в волосы, стиснул их, словно хотел вырвать клок.

      – Какого черта ты делаешь в Хейвен-Бридже?

      В течение долгой поездки из Лондона Оливия обдумывала, как лучше ответить на этот вопрос, но так и не пришла ни к какому конкретному решению – до сих пор.

      Придется сказать ему правду.

      – Я не могла вынести, что ты уехал, не попрощавшись, как будто сбежал от меня… от нас.

      – Оливия. – В его голосе сквозило раздражение. – Нет никаких нас.

      Как больно ранили его слова!

      – Ну конечно же есть. – Прежде чем он успел ей возразить, она добавила: – Поэтому