Мухи с одной помойки. Артур Вадалеев

усилении безопасности, – проворчал Живолгин.

      – А, да, – встрепенулся заместитель по безопасности. – Все сделано. Паспорта почти согласованы, локальные акты изданы, дополнительные инструктажи проведены, отчеты отправлены. Теперь – мы крепость.

      Директор вздохнул.

      – Мда. Это хорошо. Зайдите ко мне в конце дня, давайте в четыре. Пройдемся еще раз по пунктам контракта на охранные услуги.

      Рассчитывавший улизнуть с работы пораньше Гордеев обреченно кивнул.

      – Михаил Дмитриевич, пока не забыл, – сказал директор. – По вашей заявке. Стол заказан, какой вы и просили. Доставят на следующей неделе.

      Молчавший до этого Песуков потер сонные глаза.

      – Это мне на юбилей что ли? Учитесь, как надо полвека прожить, – сказал он. – Не, спасибо, конечно, лучше поздно, чем никогда. А то, сами понимаете какая у меня работа, а условия никудышные. Просто дрянь.

      Директор сделал вид, что не заметил ни сарказма, ни очередного выпада.

      – Можете считать это подарком. Проставиться только не забудьте.

      Коллектив довольно заулыбался, зашушукался.

      – И Алевтина Сергеевна. Мы сможем приобрести что хотели? Специально спрашиваю при всех, чтобы все услышали и не думали потом, будто я что-то скрываю.

      Клумбина покачала головой.

      – Боюсь, нет.

      – Почему? – удивился директор. Он испытал неподдельное разочарование от того, что не сможет сейчас похвастаться хоть чем-нибудь. – Денег нет? Дебет с кредитом не сходится?

      – Наоборот. Денег много, очень много дали. Но потратить их мы не сможем. Не успеем.

      – Опять только сейчас дали? – Директор запрокинул голову и взмолился. – Ну почему это всегда происходит в декабре?

      Чувина закатила глаза.

      – Ну, начинается.

      – Да кто-бы сомневался. Сволочи, – сквозь зубы процедил Живолгин.

      – Нам сколько еще ждать? – недовольно спросила Покобатько.

      – Раньше надо было суетиться, – склонившись к Клумбиной, бросил Разбегаев.

      – Ты не знаешь, как это все устроено, так что не умничай!

      Начался гам.

      «Суки», – с ненавистью подумал директор, а вслух, постукивая ручкой по столу, произнес:

      – Уважаемые коллеги, тишина! Алевтина Сергеевна, тоже давайте вечером ко мне, в половину пятого. Прикинем, что можно сделать.

      – Хорошо.

      Вступительная часть совещания закончилась, и сейчас предстояло перейти к странной провокационной записи, присланной аудиофайлом с министерской почты. Директор заволновался. Чтобы не подумали ничего лишнего и ни в чем его не заподозрили, следовало сразу подвергнуть жесткой критике все, что будет сказано – это омерзительно, гадко, низко, чей-то дурацкий розыгрыш и так далее. С другой стороны, а вдруг там узнают, что он говорил? Вдруг прослушивают или донесут вот эти вот, уважаемые.

      Директор облизал пересохшие губы.

      – А теперь, как и говорил, будет кое-что…странное, – сказал он. – Сегодня утром из Министерства