Водные ритуалы. Эва Гарсиа Саэнс де Уртури

Снаружи остались чемоданчики техников и Кабарсенский котел. К счастью, фототехнику успели спасти.

      Но вскоре Куэста, воспользовавшись кратковременным затишьем, выбрался из часовни.

      – Куда это вы? – удивился Мугуруса.

      – Сбегаю за котлом. Мы не можем оставить такую ценную вещь там, наверху! – крикнул он.

      И прежде чем кто-либо успел возразить, к нему присоединилась Эстибалис.

      – Пойду с ним! – сказала она и, как ласка, юркнула мимо меня, готовая присоединиться к самоубийственной экспедиции Андони.

      Я хотел было крикнуть, чтобы она осталась в часовне, со мной, с нами, – и не в силах произнести ни звука, побежал за ней. Но инспектор и судмедэксперт преградили мне путь, не выпуская в ревущий белый ад.

      – Вдвоем они справятся, Айяла, – решительно остановил меня Мугуруса. – Мы не можем подвергать себя опасности.

      – Если помните какие-нибудь молитвы, молитесь. Вон алтарь, – прошептала мне доктор Гевара.

      Я беспомощно стоял в дверном проеме, ожидая Эстибалис. К шуму града, бьющегося о скалы туннеля, добавился треск молний.

      А вскоре пошла и первая лавина.

      И тут я действительно испугался.

      Впервые испугался.

      Я и раньше бывал во время грозы в горах, но наш туннель больше не был убежищем – мирная дорога, по которой прошло столько паломников, превратилась в смертельную ловушку, на которую белой стеной обрушился град.

      И тут произошло невообразимое.

      Перед моими испуганными глазами пронесся Кабарсенский котел. Я завыл. Остальные столпились у входа в часовню. Котел ударился о стену туннеля, скрылся в стрельчатой арке северного входа, и мы потеряли его из виду.

      Испуганные, мы боялись худшего, и худшее произошло: мы увидели, как мимо пронеслось тело Андони Куэсты; белый комбинезон едва различался в потоке белых ледышек, увлекавшем его вниз по склону, подобно конвейерной ленте.

      Это было похоже на страшный сон: прошло всего несколько секунд, и Куэста исчез.

      Выбраться из укрытия было невозможно: ветер, дождь и бешеный град убили бы нас в одну секунду.

      И все же я рискнул.

      Там оставалась Эстибалис.

      Я должен был ее перехватить. Не прошло и десяти секунд, как ее тело тоже мелькнуло в белом потоке.

      Этого видения – ее рук, туловища и ног во власти разбушевавшейся стихии – было достаточно, чтобы прорвать дамбу, которую мой мозг воздвиг несколько месяцев назад.

      – Только не ты! – закричал я, и впервые с августа из меня вылетели слова, которые можно было разобрать.

      Только не ты…

      Звучание собственного голоса потрясло меня не меньше, чем значение произнесенных слов.

      Я бросился вперед, как камикадзе, отлично понимая при этом, что и меня подхватит и потащит адский ледяной поток. Но чья-то твердая рука в последний момент вцепилась мне в плечо.

      Человеческая цепь – все крепко держались друг за друга.

      На