Серебро морского песка. Юрий Владимирович Орлов

опять кто-то не почистил за собой в гальюне, – объявил Беня на иврите, а потом по-русски.

      – Мамочка, – сказал Ваня, очищая луковицу.

      – Нет, – отрезал Беня. – Проверено. Не она. Кто-то всё время … один и тот же угол одной и той же консистенцией… С тех пор, как у нас появился этот араб.

      – Смени базар, – сказал Ваня, раскладывая луковицу по кусочкам на бутерброд с колбасой.

      – А почему это не можешь быть ты, Вань? – спросил Гриша, продолжая потеть. – Ты ведь недавно у нас.

      – Ну, хватит, дай поесть!

      – Скажи, чтобы Муки платил за унитаз отдельно, – говорит Гена.

      – И он отдаст работу арабу. Потеряю двести шекелей. Нет, я найду… я за каждым прослежу. Не за тем вернулся. Земля Обетованная мне этого не простит.

      Беня пришёл в кипе. Оказалось, что кипа тяжело давит на его мозги, и он два раза ошибся в пересчёте деталей. До сих пор он никогда не ошибался. Во всём, что касалось точных расчётов, Беня с удовольствием всех обставлял. Он любил цифры, а цифры любили его. Беня даже умел играть в Го. Однако в тот день ему что-то мешало. Возможно, мешал Гриша, работающий рядом у большого пресса.

      Гриша презрительно хмыкал, покашливал и гневно краснел. От него стал исходить запах хлеба. Гриша думал, некоторые люди непременно должны обособить свою собственную серость от серости всеобщей. Он хочет быть лучше меня, думал Гриша и своими мыслями мешал Бене пересчитывать.

      Беня был расстроен. Вчерашним вечером к нему домой нагрянули представители с проверкой. В Бенином холодильнике обнаружили подозрительную колбасу, красную икру и куриный паштет, принятый ошибочно за паштет свиной, а также два камня, белый и чёрный. Бене было велено носить повсюду кипу, купить второй холодильник и не покупать продукты в гойских магазинах.

      За обедом, после выпитых ста грамм они до хрипоты спорят о Вопросе и Ответе:

      – Нет никакого Бога и нет никакого коммунизма! – кричит Гриша, и кипа у Бени от этих слов сдвигается на затылок.

      – А что же есть?

      – Совесть! – орёт Гриша.

      Дверь в столовую приоткрывается. В проёме возникает хорошенькое личико секретарши.

      – Что-нибудь случилось?

      – Всё в порядке, – отвечает Ахмад.

      Секретарша исчезает, оставив своё любопытство в широком раструбе незакрытой двери. Араб закуривает. Дым от его сигареты расходится по всей столовой. Взвесь эмоций и водочных испарений ведёт в изгибах этого дыма плавный эротический танец.

      – О чём они спорят? – спросил Ахмад.

      – О Боге, – произнёс Гена, и голос его громко проявился в наступившей тишине.

      Бенины искания закончились сами собой спустя неделю, когда в синагоге у него из кулька выпал творог, окроплённый соком говяжьей печёнки.6 Рассказывая о своём позоре, Беня в сердцах вышвырнул кипу в окно. Головной убор одиноко истлевал посреди ржавеющего железа, пока осенью не растаял щедро политый дождями.

      Каждый человек хотя бы раз в жизни должен воспротивиться давлению окружающей среды.

      Иногда окружающая среда становится потоком воды,

6

В иудейской традиции смешивать мясное и молочное запрещается