Фунгус. Альберт Санчес Пиньоль

в лесу. Громко крича и размахивая руками, Хик-Хик велел им повалить громадную ель, а потом очистить ствол от веток и коры. Коротыш обрадовался и первым набросился на дерево с такой яростью, словно перед ним личный враг. Ну и славно. Эта работа не преследовала никакой цели, их просто надо было чем-то занять, чтобы чудовища не тащились за ним к дому. Когда все трое взялись за свое бесполезное дело, он пришпорил Кривого и подъехал к изгороди.

      Хик-Хик сразу понял: случилось что-то неладное. Раньше, до наступления зимы, когда он навещал осталь, Альбан всегда выбегал ему навстречу, крича: «Люблю, крепко… Где моя лошадка?» Но на этот раз никто не вышел его встречать, хотя было ясно, что хозяева вернулись из Вельи: огород зеленел, а из трубы поднималась струйка дыма.

      Наш герой жил один, а одиноким мужчинам трудно бывает встать на место другого человека. «Наверное, им страшно», – догадался он наконец. Поэтому Хик-Хик стал мотаться взад и вперед вдоль изгороди, сидя на голове Кривого с видом индийского раджи, восседающего на слоне. Он не заступал за изгородь, желая показать обитателям дома, что никакой опасности нет и гриб во всем ему подчиняется. Монстр послушно шагал вдоль границы участка, словно солдат на в карауле. Раз-два, поворот… Раз-два, поворот… Раз-два! Хик-Хик держал спину ровно: его горделивая осанка, руки, скрещенные на груди, и высоко поднятые локти придавали ему сходство с восточным принцем.

      Этот нелепый и фантастический спектакль продолжался до тех пор, пока дверь не открылась. Майлис вышла из дома и неторопливо, но решительно зашагала к калитке. Любой человек понял бы, сколько отваги понадобилось ей в такую минуту.

      Майлис приближалась к Хик-Хику, ветер тихонько играл с ее волосами цвета густого меда. Выглядела она даже более отважной, чем обычно. Открыла калитку и чуть посторонилась. Гость, радуясь новой встрече, спешился, снял шляпу и направился к дому, чудовище последовало за ним. Однако Майлис их остановила.

      – Нет, Хик-Хик! – воскликнула она. – Проходите, но один.

      Он не знал, что ответить, а она настойчиво повторила: «Один», – подняв вверх указательный палец жестом школьной учительницы. Поэтому Хик-Хик направился к дому, а Кривой послушно остался за калиткой. Хозяин криками и щелканьем языка объяснил грибу, что тот не должен заходить за ограду. Гриб остался на своем месте, не двигаясь, как скала. Казалось, он уяснил силу этой символической преграды – низенькой каменной изгороди.

      Хик-Хик и Майлис миновали огород, и уже на самом пороге он попытался неуклюже ее успокоить:

      – Это всего-навсего гриб.

      Майлис резко остановилась и посмотрела на гостя таким суровым взглядом, которого он никогда раньше у нее не видел.

      В то утро Старик набрал целую гору сморчков, вкуснейших весенних грибов. Ивовая корзинка стояла недалеко от двери. Майлис взяла двумя пальцами один из сморчков и сунула Хик-Хику под нос:

      – Вот что такое гриб, Хик-Хик. – Потом указала рукой в сторону Кривого, стоявшего за изгородью, и хмуро добавила: –