Возвращение. Геннадий Владимирович Ищенко

поэтому дверь открыла Люся.

      – Папа, познакомься, – сказала она отцу, сидевшему в комнате у телевизора. – Это мой друг Геннадий.

      – Очень приятно! – отозвался он. – Иван Алексеевич.

      – Мама, ты можешь выйти? – спросила Люся мать через дверь кухни. – Гена пришёл.

      – А, жених! – сказала славная невысокая женщина, выходя с кухни. – Я Надежда Игоревна.

      – Очень приятно, – сказал я. – А почему жених? Я не отказываюсь, просто интересно.

      – Даже так? – Она сняла передник. – Женихом и невестой вас называют в классе Ольги.

      – Пока мы только дружим, до свадьбы ещё четыре года.

      – А ещё он рассказывает анекдоты! – наябедничала с кухни девчонка лет восьми, очень похожая на Люсю.

      – Правда, что ли? – сказал Иван Алексеевич, выключая телевизор. – Расскажешь?

      – А вы в каком звании, Иван Алексеевич? – спросил я.

      – Майор, – ответил он. – А что?

      – Тогда о майоре и расскажу. Армейское подразделение окапывается. Рабинович тоже роет себе стрелковую ячейку, глубина её уже два метра. Подходит майор и спрашивает Рабиновича, зачем тот копает так глубоко, он же не увидит неприятеля. «А вы думаете, – отвечает Рабинович, – что мне так интересно на него смотреть?»

      – Смешно, – рассмеялся он. – Ты играешь в шахматы?

      – Папа, Гена пришёл ко мне, а не играть с тобой в шахматы! – возмутилась Люся.

      – Мы ещё сыграем, – обнадёжил я его. – Как-нибудь потом.

      – Потом, так потом, – вздохнул он. – Дочь, ты поела? Закончишь с едой и иди ко мне, не мешай сестре.

      Я следом за Люсей вошёл в её комнату.

      – Кто-то обещал меня поцеловать, – напомнила она. – Выполняй обещанное, пока отец удерживает Ольгу. Надолго его не хватит.

      На этот раз подруге не пришлось меня уламывать.

      – Вот так целовалась бы и целовалась! – сказала она, слегка задыхаясь, когда мы оторвались друг от друга. – Мне этого мало!

      – Хорошего понемножку, – остановил я Люсю. – Покажи, чем вы занимались на уроках.

      – Эту поговорку придумали жадины, – засмеялась она, доставая из портфеля учебники. – Смотри, здесь мы закончили по физике…

      Едва мы закончили с уроками, как вошла Ольга.

      – А почему вы не целуетесь? – разочарованно спросила она. – Поцелуйтесь, а то расскажу маме!

      – Что ты расскажешь? – спросил я.

      – Что вы целовались!

      – А если поцелуемся, не расскажешь?

      – Не расскажу, честное слово!

      – Ну раз ты так хочешь… – улыбнулась Люся, потянувшись ко мне. – Учти, только ради тебя! Попробуй потом рассказать родителям, сама же будешь виновата! А я не буду с тобой дружить.

      На этот раз она долго не разрывала поцелуй, так, что у меня даже закружилась голова. У Люси, видимо, тоже.

      – Счастливая! – с завистью сказала сестра. – Прям как в кино!

      – Ладно, – сказала Люся, – ты играй с куклами или займись уроками, а нам нужно поговорить. Как всё прошло?

      – Нормально