Возвращение. Геннадий Владимирович Ищенко

вы даёте! – сказала Лена. – Уже в школе назначаете свидания!

      – А где их назначать? – притворно удивился я. – Школа для того и существует!

      Дома я перепугал маму, хотя сразу же сказал, что у меня обычный ушиб. Синяк был внушительный, но нога болела уже меньше. Жаль, но все занятия, кроме писанины, сегодня накрылись медным тазом. Я снял верхнюю одежду, закатал штанину трико, и мама наложила на больное место водочный компресс. Весь вечер писал, выложив на бумагу всё, что смог вспомнить сразу за четыре года.

      – Ты не собираешься в Минск? – спросил я, когда мама незадолго до сна зашла в мою комнату.

      – Вроде нет, – ответила она. – Я туда и так наездилась на полгода вперёд. Тем более нет желания куда-то ехать по такой погоде. А что тебе нужно?

      – Через две недели день рождения у Иры Алфёровой, а я не знаю, что ей подарить.

      – Что-нибудь придумаем, – успокоила мама. – Купим здесь, или отец поедет в Минск по делам. Ложись спать, во сне всё быстрее заживает.

      На следующий день я с волнением ждал звонка подруги. Она позвонила после десяти, когда уже проснулся отец, который вчера поздно пришёл со службы.

      – Это меня! – крикнул я маме и взял у неё из рук телефонную трубку.

      – Здравствуй! – услышал я голос Люси. Я могу прийти? Как твоя нога?

      – Приходи! – сказал я. – Нога уже лучше. Бегаю кругами по квартире в ожидании твоего прихода.

      Она радостно засмеялась, и от этого смеха мне стало легче на душе и сильнее захотелось её увидеть. Все симптомы были налицо. Что послужило причиной моих чувств? Ведь недавно их у меня не было. Я не стал попусту ломать голову. Дурное дело – пытаться понять, почему вам мил этот человек, а не другой. Мил, и слава богу!

      Люся не задержалась, и мы очень хорошо провели время.

      – Давно не помню, чтобы так много отдыхал, – сказал я когда она собралась идти домой. – Если бы не ушиб, мы с тобой столько не посидели бы. Да здравствуют ушибы! Люсь, давай ты встретишь Новый год с нами? А потом я отведу тебя домой.

      – Не знаю, – замялась она. – Надо посоветоваться с родителями. Я боюсь, что они обидятся.

      После её ухода опять занялся единственным доступным мне делом, записав события пятнадцатого года. Утром снял компресс и убедился, что нога лишь чуть-чуть побаливает. Бегать ещё рано, но ходил уже без хромоты. Чёртов конь! Я так привык к занятиям, что было неприятно их пропускать.

      Этот день оказался богатым на неожиданности. Во время большой перемены к школе подъехала «Волга» и остановилась у запертых ворот. Из окон нашего класса было видно, как из неё вышли двое: молодой мужчина и то ли девушка, то ли девчонка, которые направились к школе. Шофёр остался в машине. Я ошибся: в отделе пропаганды не стали ждать выхода сборника. Действительно, зачем ждать, если его уже печатают?

      – Это не за тобой? – проявила догадливость Ленка.

      – Чёрт их знает! – сердито ответил я. – Я не назначал никому встреч!

      – Геннадий! – раздался от дверей голос классной. – Иди со мной!

      Вне уроков она называла по именам только несколько