Отец (не) моего ребенка. Ольга Висмут

Мы столько раз обговаривали эту тему. Искали другие выходы – но их просто не существует! А теперь, когда я уже беременная и получила аванс – назад пути нет.

      Лучше вообще не задумываться о будущем, оно слишком пугает. Проще жить одним днем.

      – Что «мам»?

      – Не волнуйся. Не я первая, не я последняя. Все будет хорошо. К тому же, поздно уже что-то менять.

      Не знаю, кого сейчас успокаиваю больше: себя или ее.

      С самого начала я ничего не скрывала от мамы. Да, она не сразу приняла мое решение. Наверное, до сих пор с ним не согласна. Я вижу это в ее глазах.

      – К тому же клиент разрешил вас навещать, – добавляю. – Не нужно смотреть на меня так, будто я навсегда уезжаю.

      – Нет, – мама качает головой. – С животом не приезжай. Не надо, чтобы тебя здесь видели.

      Догадываюсь, о чем она говорит. Сухо киваю:

      – Ты права. Еще сплетни пойдут.

      – Я знакомым скажу, что ты в Италию уехала на заработки, а дочку со мной оставила.

      – А почему именно в Италию? – удивленно смотрю на нее.

      – Ой, да ляпнула что пришло первым в голову! – она машет рукой. – Лишь бы меньше задавали вопросов. Гавриловна обещала с садиком помочь, но я думаю, Настеньке будет лучше со мной.

      – Мама, ты из-за меня уезжаешь? – в дверях появляется Настя. – Сначала братик, теперь ты…

      Она прижимает к груди плюшевого зайца. В глазах стоят слезы.

      У меня внутри все ноет от боли. Хочется броситься к ней, обнять и прижать к себе. Никуда не ехать, отказаться от контракта. Вот только это невозможно.

      Я должна пройти этот путь до конца.

      – Нет, солнышко, – опускаюсь на колени. – что ты. Я еду, чтобы заработать денежек для тебя и Ильи. А когда вернусь, то привезу много игрушек и сладостей. И Ильюша со мной приедет!

      – Не хочу игрушки, хочу братика! Привези его скорее! – дочь супит бровки. – Без братика скучно. Кто мне сказки будет читать?

      – Бабушка почитает, – целую ее в недовольно сморщенный нос. – У бабушки много сказок.

      – Мама, а ты будешь мне звонить?

      – Конечно, каждый день, моя хорошая, – голос срывается.

      Я прижимаю дочь к себе, зарываюсь лицом ей в макушку, лишь бы она не видела моих слез.

* * *

      Как же тяжело будет без Насти. Я привыкла, что она всегда рядом. Но договор был однозначен: мне придется жить в чужом доме, куда я не могу взять ребенка. Пришлось смириться с этим.

      Но это все ради Ильи. Я не могу его бросить.

      – Ох, Настенька, – вмешивается мама заговорщицким тоном. – А что я тебе покажу! Совсем забыла! У нас же крольчата есть! Такие маленькие, пушистенькие. Идем, посмотрим.

      Маленькие ручки обнимают меня за шею.

      – Хорошо. Мам, привези мне игрушек и куклу, и сладостей и… сама приедь побыстрее, – говорит моя отходчивая девочка.

      Целую ее напоследок. Хочется бросить все и остаться в этом доме, наполненном воспоминаниями детства и запахом выпечки.

      – Да, милая. А ты веди себя хорошо, чтоб бабушка не нервничала.

      – Хорошо, мам. Возвращайся поскорее.

      – Конечно, – едва сдерживаю слезы.

      Она