Отец (не) моего ребенка. Ольга Висмут

на нем мультики смотреть. Тут же есть интернет?

      Поверяю свой смартфон. Он показывает, что есть бесплатный вай-фай. Вот и отлично! Мама сказала, что Настина пенсия ей не нужна, а я тоже в доме Барковских на всем готовом. Вот и куплю за Настины деньги пасынку телефон.

      – Хорошо, – он тяжело выдыхает. – А то Митька из пятой палаты хвастается, что у него есть телефон. Они там «Наруто» смотрят.

      Мне стыдно, что я об этом раньше не подумала. Точнее, хотела как можно дольше уберечь детей от всех этих гаджетов, онлайн-игр, интернета и соцсетей. Видела, что у Вики сын не отлипает от своего смартфона. Она не считает это проблемой, но…

      Не хочу, чтобы мои дети сидели вот также, как зомби, уставившись в экран. Дети должны двигаться: прыгать, бегать, дурачиться и смеяться. Докучать взрослым и делать глупости.

      Так говорит моя мама, и я с ней согласна. А Сережа назвал меня старомодной, когда я запретила дарить Илье планшет на четвертый день рождения. Мы тогда поругались…

      – Катерина Павловна, – зовет медсестра. – Федор Евгеньевич уже в отделении.

      Отгоняю воспоминания, прощаюсь с Ильей и с некоторым страхом выхожу в коридор.

      Почему главврач сам сюда пришел? Надеюсь услышать от него добрые вести.

      – А тут у нас палаты для сложнобольных детей, – у соседней палаты слышу голоса.

      Там стоит группа мужчин в белых халатах. Все кивают и что-то записывают в свои телефоны.

      – Катерина? – раздается удивленный хриплый голос. – Это вы?

      Я замираю. Почти не дыша поднимаю взгляд.

      Так и есть.

      Владимир Барковский собственной персоной стоит посреди коридора вместе с владельцем больницы и главврачом.

      Глава 9

      – Это вы? – нервно сглатываю.

      Не нравится мне эта встреча. И Барковский смотрит недружелюбно. Вряд ли рад видеть меня.

      – Какими судьбами вы тут? – он хмурится.

      – Владимир Данилович, это ваша знакомая? – спрашивает главврач, глядя на меня.

      – Да, – тянет он. – Что ты тут делаешь?

      Вот как. Сразу перешел на «ты», хотя мы почти не знакомы? Что ж, значит и я могу не церемониться. Задираю нос и говорю как можно безразличнее:

      – Навещала больного.

      – Кто лежит в этой палате? – Владимир небрежно кивает на дверь.

      Но спрашивает не меня, а главврача.

      – Одну минутку, – тот подходит к двери. Читает список пациентов, прикрепленный скотчем на рифленом стекле. – Сухомлинский Илья Сергеевич. Шесть лет.

      Барковский переводит взгляд на меня.

      – Если не ошибаюсь, ты тоже Сухомлинская. Кем этот мальчик тебе приходится?

      И тут как назло ко мне подходит довольная медсестра с Ильюшиной картой. Вот не нашла другого времени!

      – Катерина Павловна, пришло подтверждение. Донор найден, операция вашего сына назначена на пятнадцатое ноября.

      – Сына? – цедит Барковский, препарируя меня взглядом. – Операция?

      – Владимир Дани… – начинаю, желая прояснить ситуацию.

      Он не дает мне и рта раскрыть. Делает