Милый ангел. Колин Маккалоу

совсем не слышно, – продолжала я. – Она говорит?

      – Без умолку, принцесса, – ответила миссис Дельвеккио-Шварц.

      Она извлекла откуда-то колоду больших карт, устремила на меня рентгеновский взгляд и отложила карты.

      – Что тебя тревожит? – спросила она.

      – Пэппи говорит, что постоянно меняет мужчин.

      – Так и есть.

      – А вы как к этому относитесь? Я думала, хозяйки дома не разрешают девушкам водить к себе мужчин. Мне говорили, что из-за этого вы не стали сдавать квартиру по фасаду на первом этаже.

      – Если женщине нравится спать с мужчинами, это еще не значит, что она порочна, – разъяснила она, сделав большой глоток. – Любить мужчин так же естественно и нормально, как справлять большую и малую нужду. А если речь о Пэппи, о чем тут думать? Секс – ее способ странствовать в этом мире. – Она еще раз пронзила меня рентгеновским взглядом. – А у тебя другой, верно?

      Мне стало неловко, я заерзала.

      – Вообще-то да, – подтвердила я и отпила еще глоток. На этот раз любимое пойло Уилли мне почти понравилось.

      – Вы с Пэппи – противоположности, – сказала миссис Дельвеккио-Шварц. – Для Пэппи без прикосновений нет любви. Она Королева, или Владычица Мечей, к тому же Весы, а такое сочетание сильным не назовешь. В сущности, из-за Марса. Его аспект слишком слаб. И у Юпитера в гороскопе Пэппи тоже. Луна в Близнецах в квадрате с Сатурном.

      Кажется, я ничего не перепутала.

      – А у меня? – спросила я.

      – Сначала скажи, когда ты родилась, принцесса.

      – Одиннадцатого ноября в тридцать восьмом году.

      – А-а, так я и знала! Скорпионша! Очень сильный знак. Где это было?

      – В больнице Винни.

      – Совсем рядом с Кроссом! В какое время?

      Я задумалась.

      – Кажется, днем. В одиннадцать часов одну минуту.

      – Одиннадцать, одиннадцать… Вот оно как, красуля! – Она шумно выдохнула и заскрипела стулом, откидываясь на спинку и закрывая глаза. – Итак, детка… твой асцендент – Водолей, очень, очень хорошо!

      Я не успела опомниться, как она уже стояла на четвереньках у низкого шкафа и выволакивала из нижнего ящика потрепанную, распадающуюся на страницы книгу, несколько листов бумаги и дешевый пластмассовый транспортир. Один лист она сунула мне вместе с карандашом.

      – Записывай все, что я тебе скажу, – велела она и обратилась к Фло: – Ангеленок, принеси свои цветные мелки.

      Фло соскользнула с моих колен и затопотала в гостиную, откуда вернулась с пригоршней разноцветных мелков.

      – Все, что мне нужно, я держу в голове – привыкла уже за столько лет, – продолжала миссис Дельвеккио-Шварц, заглядывая в потрепанную книгу и делая загадочные пометки на листе, на котором уже было начерчено что-то вроде круглого пирога, разделенного на двенадцать равных ломтиков. – Так-так, еще интереснее. Пиши, Харриет, не зевай! Три оппозиции, все очень сильные – Солнце с Ураном, Марс с Сатурном, Уран с Серединой неба. Все напряжение устраняют