Я хочу свою жену…. Любовь Романовна Белых

сопровождением. – Я серьёзно, Лиза. Ты не в том состоянии, чтобы вести машину.

      – А ты в том, животное? – тихо проговаривает она, но ключи всё же ложатся в мою протянутую ладонь. Её пальцы подрагивают и подозрительно холодны.

      Только сейчас понимаю, что жена в тонкой кремовой блузке и лёгких брюках, а на улице уже совсем не лето.

      – Садись в машину.

      Закрываю дверь, удобно устроившись на водительском сидении и жду благоверную.

      Сорвалась к хмырю своему, сука! Даже куртку, там, или пальто не прихватила!

      Лиза садится на пассажирское сидение, рядом со мной. Перегибается на заднее, забирает торт и ставит его себе на колени.

      – Это нахера? – киваю на торт, поворачивая ключ зажигания.

      – За надом. Вы съели торт, которым я планировала поздравить нашу работницу. Вот… – она трёт ладони друг о друга.

      – Верхнюю одежду ты, значит, взять не додумалась, да? Неслась, как угорелая. А за тортиком заехала. – усмехаясь, рассуждаю я.

      – Я ещё и глинтвейн выпила! – огрызается она. – Твоё какое дело?

      – Твои выходки подрывают мою репутацию! Что скажут избиратели, появись завтра в газетах твоя фотография с твоим ебарем! У нас уговор…

      – Лёша! – громко выкрикивает Лиза, яростно отбрасывая упавшие на грудь волосы. – Дело только в этом? Что такого могли увидеть твои избиратели, даже если предположить, что кто-то меня заснял?! Я не идиотка! Что незнакомый мужчина положил мне руки на плечи? Кошмар! Ужас! На кол такого кандидата, чью жену в больнице кто-то утешает и подбадривает! Что, Лёша?! Поцелуи и объятия? Так их не было! Просто признайся уже, что тебя волнует вовсе не это!

      – Только это меня и волнует! – припечатываю я, внутренне расслабившись от слов своей жены.

      – Да разве? А в лифте, что было?! Ты зачем ко мне полез? Руки распустил, за горло взял, поцеловал? Это что? Тоже для избирателей?

      – Ты моя жена. Я могу тебя не только целовать, но и брать где угодно.

      – Ага! Да сейчас же! Что же скажут избиратели, если в газетах появятся фотографии, на которых будущий мэр трахает свою жену в лифте? М? – весело спрашивает она, сложив руки на коробке с тортом.

      – Скажут, что тебе повезло с мужем. – уклончиво отвечаю я. – Ещё скажи, что тебе это не понравилось.

      Да не собирался я её там брать! Так… нахлынуло что-то.

      – Понравилось? Лёш, ты пьян, я не пойму? Как такое может понравиться? Ты для меня чужой человек. Чужой мужчина, в этом плане. У нас не было близости долгое время. И говоря о близости, я вовсе не секс имею в виду. А вообще. Если рядом нет папарацци, ты и не прикоснёшься ко мне – это факт! А здесь тебя понесло куда-то. С чего это?

      – Что ты хочешь, чтоб я сказал?

      – Я не хочу, чтобы ты что-то говорил. – отрезает она, отвернувшись к окну. – Я хочу, чтобы ты больше так не делал. Чтобы ты уяснил наконец-то, что я не твоя вещь, и ты не имеешь никакого права на подобные поползновения в мой адрес!

      – А этот хмырь имеет, да?! – зверею я. – Муж не имеет, а ебарь имеет?!

      – Не поверишь, Лёш, ты муж только на бумаге. Ты сам очертил такие границы. Нечего теперь за них соваться!