Я хочу свою жену…. Любовь Романовна Белых

вообще секс занимает главенствующую роль в отношениях? Мне всю жизнь казалось, что это не так. Не главное. Ценятся моральные качества мужчины, его поступки, отношение к тебе, в конце концов. И что? Насколько меня хватило?

      Два года? Три?

      Вполне вероятно, что я бы и не смела высказаться об этом вслух, либо мысленно сформулировать всё в однозначном порядке до сих пор, если бы дорогой муженёк не почуял запах власти и бабла.

      Да и я бы в жизни не попёрлась под мухой в клуб Инги, предполагая, что неоновый силуэт мужчины в маске на вывеске огромного здания, явно о чём-то да намекает, если бы не его потаскухи.

      С каких пор вообще любовницы так оборзели, что не стесняются написывать жёнам, отсылать фотоотчёты и видео, будто я их самолично об этом просила? Это стало чем-то престижным?

      Да чёрт! Почему я вообще об этом думаю?!

      Помогая накрывать на стол Татьяне Владимировне – нашей домоуправляющей, с которой у меня сложились весьма тёплые отношения, я то и дело поглядывала на прикрытые двери. Пожилая женщина следила за каждым моим движением, словно я сапёр и мы все вот-вот либо взлетим на воздух, либо будем спасены.

      – Лиз, может, чаю? Или настойку? – не выдержав, предлагает она, озираясь по сторонам.

      Несмотря на то что я сама просила её не обращаться ко мне на вы или, боже упаси, по имени отчеству, женщина позволяла себе подобное обращение лишь в те моменты, когда мы находились совершенно одни.

      – Яду… – едва слышно шепчу я. Не для неё, для себя.

      Вряд ли она этот тихий писк, сорвавшийся с моих губ, услышала.

      – Что, прости?

      – Мамочка, мы всё! – белокурый вихрь врывается в кухню стремительно, с интересом разглядывая содержимое блюд и тарелок. Взгляд бегает по чашкам, где уже налито свежесваренное какао. Дочь улыбается и мне становится спокойнее.

      Вот она моя отдушина. Мой маленький громоотвод от всех проблем и невзгод. Мне всё чаще кажется, что Кристинка не заслужила таких… гнусных родителей, как мы. Мы попросту её недостойны.

      – А почему на две персоны? – Лёша подходит сзади к дочери и опускает руки ей на плечики.

      Моё сердце пропускает удар. Я вижу сияющую улыбку на лице малышки, что, округлив глаза, бросается к папе.

      Он ловко её подхватывает на руки и целует в курносый носик, отчего у меня земля начинает уходить из-под ног.

      Сердце болезненно сжимается. Я столько раз просчитывала, что даже после развода, он не станет с ней видеться чаще, чем это происходит, живя с нами под одной крышей. Успокаивала себя этим. Утешала, что ребёнок не пострадает.

      Воистину связь отца и дочери необъяснима и волшебна.

      Ужин откровенно не лез в горло. Я как ни старалась, не могла ни поесть, ни спокойно смотреть за общением Кристинки с папой.

      Мерзопакостное чувство помутило рассудок. Словно я собираюсь выгнать отца из жизни дочери. Вычеркнуть. Когда они последний раз так сидели? Полгода назад? Год?

      Извиняюсь и встаю из-за стола. Аппетита нет абсолютно, а смотреть на развернувшуюся передо мной картину выше моих сил.