Мотыльки. Майя Неверович

хохот и улюлюканье. Но Алла их уже не слышала, она бежала подальше оттуда, на бегу стряхивая с себя остатки еды.

      Алла могла многое вытерпеть и даже повернуть в свою сторону, но такого унижения она никогда в жизни не испытывала. Это было слишком. Она уже не слышала хихиканья встречавшихся на пути студентов, хотелось только одного – скорее убраться из этого ада.

      Захлёбываясь обидой и слезами, она ворвалась в каморку коменданта, и не спрашивая разрешения, схватила трубку телефона. Женщина хотела возмутиться, но увидев, что девочка плачет, решила не мешать. Лишь отодвинула в сторону газету с кроссвордами. Алла крутила диск телефона, бубня себе под нос.

      – Мама! – рыдая, крикнула она в трубку, едва на том конце послышался щелчок. – Мам! Забери меня отсюда. Я здесь больше не могу.

      Она уткнулась в стекло каморки и рыдала в телефонную трубку.

      – Истерику прекрати, – послышался равнодушный голос матери, – не ной. Куда я тебя заберу?

      – Домой, – прорыдала Алла, вцепившись в трубку так, будто это мамина рука.

      – Да? И где ты здесь учиться будешь? – нервно перебила мать. – Тебе нужен нормальный диплом. Чтобы устроиться на хорошее место. А это лучший колледж в области… – и грустно добавила, – из тех, что мы можем себе позволить.

      – Мам, пожалуйста, – Алла готова была умолять. Всхлипывая, она вцепилась в трубку, – я согласна на любой. Здесь я не могу больше, ты не понимаешь?

      – Дочь, – требовательный тон не оставлял надежды, – ты обязательно справишься. Ты – моя дочь. А значит, сможешь. Как бы хреново не было. Ты – наш единственный шанс. Раз твой папочка оказался слабаком.

      Алла сморщилась. Похоже, мать опять надралась. Она замерла, глядя в никуда. И положила трубку.

      Совсем недавно мать казалась ей эталоном. Во всём. В красоте, умении вести себя. А вот удар сдержать не смогла. Зато хочет, чтобы дочь умела встать из грязи с гордым лицом. Но ей всего пятнадцать. Ей хотелось, чтобы мама примчалась и просто разорвала здесь всех. Папа бы так и сделал. А теперь… Алла бросила взгляд на смотрящую с сочувствием, пожилую комендантшу. Ещё жалости какой-то старухи ей не хватало. Алла гордо подняла подбородок, и не сказав ни слова, вышла.

      Оказавшись в комнате, она забралась на подоконник, схватив косметичку. Нужно было успокоиться, собраться с мыслями.

      С Машкой всё понятно. Серая мышь без собственного мнения. Но вот Валька. С этой дикаркой нужно что-то делать. Строить из себя её подружку теперь бессмысленно. Да и желания не было. Алла посмотрела на унылые стены, которые не спасали даже развешенные плакаты с «Иванушками». В этих однотипных стенах, с одними и теми же покрывалами в каждой комнате. Как здесь стать личностью? Когда малейший шаг в сторону – и ты изгой. Алла физически ощущала, как давят на неё эти стены, эти люди. Она рождена для большего. А ей всё пытаются подрезать крылья, сделать такой, как все эти неудачники, волочащие серую, «как у всех» жизнь.

      – Чёрта с два! – вслух ответила она невидимым оппонентам и достала щипчики из косметички.

      В