Смотри в корень!. Козьма Прутков

всех и раню стихом вдохновенным,

      Как древний Атилла, вождь дерзостных орд…

      И кажется мне, что тогда я главою

      Всех выше, всех мощью духовной сильней,

      И кружится мир под моею пятою,

      И делаюсь я все мрачней и мрачней!..

      И, злобы исполнясь, как грозная туча,

      Стихами я вдруг над толпою прольюсь:

      И горе подпавшим под стих мой могучий!

      Над воплем страданья я дико смеюсь.

      Цапля и беговые дрожки

      

       На беговых помещик ехал дрожках.

          Летела цапля; он глядел.

          «Ах! почему такие ножки

          И мне Зевес не дал в удел?»

          А цапля тихо отвечает:

          «Не знаешь ты, Зевес то знает!»

      Пусть баснь сию прочтет всяк строгий семьянин:

      Коль ты татарином рожден, так будь татарин;

          Коль мещанином – мещанин,

          А дворянином – дворянин.

      Но если ты кузнец и захотел быть барин,

          То знай, глупец,

          Что, наконец,

      Не только не дадут тебе те длинны ножки,

      Но даже отберут коротенькие дрожки.

      Юнкер Шмидт

      Вянет лист. Проходит лето.

          Иней серебрится…

      Юнкер Шмидт из пистолета

          Хочет застрелиться.

      Погоди, безумный, снова

          Зелень оживится!

      Юнкер Шмидт! честное слово,

          Лето возвратится!

      Разочарование

      Я. П. Полонскому

       Поле. Ров. На небе солнце.

      А в саду, за рвом, избушка.

      Солнце светит. Предо мною

      Книга, хлеб и пива кружка.

      Солнце светит. В клетках птички.

      Воздух жаркий. Вкруг молчанье.

      Вдруг проходит прямо в сени

      Дочь хозяйкина, Маланья.

      Я иду за нею следом.

      Выхожу я также в сенцы;

      Вижу: дочка на веревке

      Расстилает полотенцы.

      Говорю я ей с упреком:

      «Что ты мыла? не жилет ли?

      И зачем на нем не шелком,

      Ниткой ты подшила петли?»

      А Маланья, обернувшись,

      Мне со смехом отвечала:

      «Ну так что ж, коли не шелком?

      Я при вас ведь подшивала!»

      И затем пошла на кухню.

      Я туда ж за ней вступаю.

      Вижу: дочь готовит тесто

      Для обеда к караваю.

      Обращаюсь к ней с упреком:

      «Что готовишь? не творог ли?»

      «Тесто к караваю». – «Тесто?»

      «Да; вы, кажется, оглохли?»

      И, сказавши, вышла в садик.

      Я туда ж, взяв пива кружку.

      Вижу: дочка в огороде

      Рвет созревшую петрушку.

      Говорю опять с упреком:

      «Что нашла ты? уж не гриб ли?»

      «Все болтаете пустое!

      Вы и так, кажись, охрипли».

      Пораженный замечаньем,

      Я подумал: «Ах, Маланья!

      Как мы часто детски любим

      Недостойное вниманья!»

      Эпиграмма № I

      «Вы