Не бойся быть моей. Татьяна Тэя

улыбочку на губах, но лицо будто одеревенело. Слава Богу Ерохину позвонили и он, сказав, что у него посетитель, вышел встречать гостя.

      – Ни минуты покоя, – напевал он, удаляясь и оставляя Антона с Викой наедине.

      Вика раздражённо прикусила губу, повисшее молчание было невыносимым, никто не решался заговорить первым. В конце концов, решив не быть размазней, она направилась к выходу из кабинета.

      – Как твои дела?

      Низкий чуть хриплый голос остановил её почти на пороге. Вика лишь крепче сжала пальцы вокруг дверной ручки.

      – Прости?

      – Ты понимаешь, о чём я.

      Она обернулась и вопросительно подняла брови.

      – Ну, так как твои дела?

      Его раздражало её напускное равнодушие и удивление, словно она не понимала, о чём это он тут говорит. Шереметев никогда не позволял себя выставлять дураком, так что и в этот раз, не получив ответа на вопрос, заговорил ледяным остужающим голосом.

      – Кстати, я собирался спросить Романа Сергеевича о тебе. Ты знаешь, те обстоятельства, при которых мы познакомились, кажутся мне какими-то странными…

      Виктория застыла, и Антон увидел, как её ледяные серые глаза буравят его со смертельной мощью. Она, было, открыла рот, чтобы ответить, но потом передумала и подошла ближе, видимо, чтобы не кричать через комнату.

      – Для друга семьи ты слишком наглый.

      – А я не друг, я любимый крестник Романа Ерохина.

      – Да уж вижу, любимый крестник, который никогда не навещает семью.

      – Судя по твоему поведению, о том, что случилось две недели назад, знаем только ты и я, – вернулся Антон к изначальной теме своего вопроса. – Я не понимаю, как…

      – А ты и не должен ничего понимать. Это тебя не касается.

      – Это касается моей семьи.

      – Но я часть этой семьи, – возразила Виктория, чувствуя, как в горле образовывается комок.

      – Виктор был в курсе?

      – Конечно.

      – Тогда ты не будешь возражать, если я узнаю у Романа его номер и позвоню Вите выразить свои соболезнования?

      Антон поднялся с кресла и пошёл к выходу, всем своим видом демонстрируя серьёзность намерений. Как и ожидал, Виктория схватила его за локоть, притормаживая.

      – Чего тебе надо? Чего ты хочешь от меня?

      – Я? Я ничего не хочу. Это ты какая-то странная.

      Она отпустила его руку и подошла к массивному креслу с зелёной обивкой, где несколько секунд назад сидел Антон, тяжело опустилась на продавленное многочисленными гостями, ищущими аудиенции Ерохина, сиденье и ощутила, как глаза наполняются слезами. Антон не видел её лица, но слышал надлом в голосе.

      – Пожалуйста, не говори никому, – умоляла Вика. – Я понимаю, что они твоя семья, но ты только думаешь, что знаешь их… каждого из них… но в действительности ты ни черта не знаешь. Пожалуйста, я очень прошу, не говори никому.

      Антон не успел ничего ответить на эту странную тираду, потому что в кабинет заглянула Алиса, сообщая, что завтрак уже готов.

      Глава 4

      – Так, Тоха, моё предложение всё ещё в силе, хм? Это же тебя ни к чему не обязывает.