Динуар. V. D.

старые связи.

      А в результате старые связи сыщика подняли на него револьвер. Любопытный поворот.

      – Ты, блять, охренел?

      – Эй, я помочь тебе хочу! – искренне возмутился Краун. Безусловно, в его отбитых мозгах была какая-то связь между тем, о чем он думал, и что происходило на самом деле. – Ты же попросил…

      Парень окончательно сбрендил.

      – Может быть, есть способ… помочь мне как-нибудь… проще? – Ленни выбирал слова, как сапер – следующий провод: было не очевидно, каким именно смыслом отразится фраза в голове нового владельца Уэллрока.

      – Куда тут проще, друг?

      «И правда, проще некуда», – в очередной раз не к месту встрял Донни.

      – Банг – и все твои проблемы станут совершенно несущественны. Линия твоих страданий оборвется в этом моменте, а все метания растворятся в пустоте.

      Медленный скрипучий голос, бордовый бархат, бесконечное дуло вороненного металла, будто черный туннель, в конце которого ждет смерть. И этот туннель вглядывается в тебя.

      – Это не будет больно. Закрой глаза.

      Алан взвел курок. На секунду Ленни представил, что может разглядеть на другом конце бесконечности запертый в ячейке барабана патрон. Словно серебряную воду на дне колодца.

      – Я не хочу, чтобы ты в меня стрелял, – глядя в мутные глаза хозяина, твердо сказал Кравитц.

      Понадобилось несколько веков, чтобы за’ар с кольтом обдумал его заявление.

      – Принимается, – нехотя проговорил он, и с видом оскорбленного величия добавил: – Тебе же хуже.

      Все это походило на неудачный спектакль. Ленни однажды попал в театр. Ему не понравилось.

      – Он ведь был не заряжен? – выдохнул сыщик, нервно оттянув подтяжки большими пальцами.

      Вместо ответа Краун бахнул в потолок. Мощный кольт выпустил пламя, руку откинуло отдачей. Звук увяз в прогнившем дереве, и дом отозвался странным гудением. Все равно что стрелять в дохлого слона.

      – Выпьешь? – он швырнул оружие в дебри стола и как ни в чем не бывало направился к барному шкафу.

      Когда-то Ал был другим. Как и все мы. Несносный ребенок, один из шумной оравы, носившейся по протухшим коридорам поместья. Башкой он тронулся позже. Может, отбили в уличных драках. Боец из него был тот еще, но дрался он до конца. Про таких говорили «держит удар», но это не про Ала, куда там. Падал с первого тычка, но всегда вставал. Даже когда это казалось самоубийством. А может, мозги поплыли от каждодневной текилы? Пусть по сравнению с Арчи Холландом он и был почти трезвенник.

      – Нравится, как я обустроил?

      Они сидели все в той же проклятой комнате с книгами и дыркой в потолке. За’ар напротив медленно потягивал выпивку, Ленни нервно теребил сигарету. «Не кури, – обронил Краун, когда сыщик достал пачку «Шрайка». – Шторы провоняют». Эка, блин, ценность.

      – Узнал место?

      Здесь все изменилось, но… разумеется, Ленни узнал место.

      – Именно в эту комнату сестричка Марш приводила на головомойку.

      О да, святые кармелитки