Афганский гладиатор. Александр Тамоников

перевел взгляд на Тимохина:

      – Что все это значит, Саня?

      Тимохин рассказал Сергееву о событиях последнего часа.

      Капитан присвистнул:

      – Ни хрена себе! Значит, из петли этого озабоченного вытащил?

      – Ну, не из петли, в нее он не успел залезть. Но вытащил.

      – Дела... Что ж, благодарю! И сейчас же определю недоноска на гауптвахту.

      Тимохин остановил мотострелка:

      – Погоди, Слав! У меня другое предложение.

      Сергеев выслушал Александра, который предложил вариант с медсанбатом. Потер подбородок:

      – В принципе, ты прав! В полку пацана точно заклюют. Тем более что служит он в проблемной роте. Там чуть ли не каждую неделю ЧП! Но по инструкции я-то обязан изолировать потенциального самоубийцу! А значит, отправить на губу!

      – Ты – да! Но зацепил-то его я?! А он, типа, невменяем. И на губе может башку о стены или дверь размозжить! Вот я, согласовывая происшествие с тобой, решаю отправить его в медсанбат. Пусть медики разбираются с его психикой!

      – Ну, если так, то можно! А в санбате его примут?

      – Куда денутся? Сейчас вызову бригаду, и эскулапам не останется ничего иного, как оприходовать Бориса в своих палатах.

      – Ладно! Я не против!

      В 4-20 четверо крепких санитаров увели пытавшегося повеситься солдата в специальную палату закрытого отделения. Туда отправляли офицеров и прапорщиков, ловивших «белочку» от пьянства. Правда, таких случаев было в гарнизоне немного. Два или три за службу в Кара-Тепе Тимохина. То есть за два года. На пороге солдат обернулся и успел бросить Александру:

      – Спасибо вам!

      Тимохин ответил:

      – На здоровье!

      После чего Александр с Сергеевым составили необходимые рапорта и разошлись. До подъема оставалось чуть более часа. Весь наряд штаба собрался после отдыха, и рядовые под командованием сержанта принялись наводить порядок внутри здания Управления и перед ним. Тимохин же прилег на топчан. Подумал. Ночь выдалась бурная. Чего ждать днем? Из разговора с комбатом насчет Гломова понятно. Какие еще сюрпризы преподнесет ему этот неожиданно насыщенный событиями наряд? Размышляя, он задремал.

      В 7-00 Тимохин уже был на плацу батальона. Подъем прошел организованно. Проверив парк, столовую, котельную, Александр вернулся в штаб. Сбросил доклад оперативному дежурному по гарнизону.

      В 8-40, после завтрака, подошел командир батальона, одетый в спортивную форму. Пригласил Тимохина в свой кабинет:

      – Ну, Саня, рассказывай о конфликте с начальником штаба!

      – А рассказывать-то и не о чем. Гломов погнал в дурь, я ответил. Особо отмечаю, без свидетелей с его стороны.

      – Капитан намерен завтра обратиться к командиру дивизии.

      Тимохин пожал плечами:

      – Это его право! По мне, пусть хоть к министру обороны на прием записывается.

      – Да! Ну, начальник штаба, черт с ним! Поговорю с комдивом, попрошу, чтобы Гломова в Ашхабад забрали, там как раз сейчас должность в автобате освободилась. Может, удастся спихнуть твоего друга в другую часть. К нему, кроме тебя, у многих офицеров претензии имеются. С этой проблемой вопрос решили. Но и