Утонуть в его глазах. Кенди Шеперд

отце?

      – Отец неизвестен.

      – Простите.

      – Не берите в голову. Я не могу представить себе лучшего отца, чем мой приемный отец. И я не могу представить себе лучшую мать, чем моя приемная мама. Она говорит, что это было настоящим приключением – смотреть, как я расту. По ее словам, это было все равно что наблюдать за распускающимся цветком. И только во взрослом возрасте я оценила, сколько труда и любви она вложила в меня. Она говорит, что моим творческим началом я обязана моей биологической матери, которой она очень благодарна. Сама она не могла иметь детей.

      – Похоже, у вас замечательные родители.

      Что-то в его голосе насторожило ее, но что именно, она не могла понять. Она кивнула:

      – Мне повезло. Меня любили, мной дорожили и меня поддерживали во всех моих начинаниях.

      – Кажется, у вас было счастливое детство, – сказал он. – Если такая вещь вообще существует.

      – Я покажусь очень неблагодарной, если скажу, что мое детство было почти счастливым? Мне всегда кое-чего не хватало.

      – И чего именно? – спросил он.

      – Сестры. Я мечтала о сестре. Не о брате, хотя мне нравились мальчишки. Я постоянно просила маму, чтобы она родила мне сестренку. Я знала, как она будет выглядеть. Когда мне было семь лет, я нарисовала ее портрет. Моя мама рассмеялась, увидев его, и сказала, что я нарисовала саму себя. У нее до сих пор хранится этот рисунок.

      Джош издал какой-то странный звук, похожий на кашель или на сдавленный смех. Она молча протянула ему стакан с водой.

      – Это занятно, – сказал он, сделав глоток воды. – То, что вы нарисовали автопортрет.

      У нее было чувство, что он вовсе не находит это занятным, но почему, она не могла понять.

      Официант принес им горячее. Элоиза обрадовалась, что их разговор прервали. Она чувствовала, что слишком много говорит о себе, при этом не зная ничего о нем. Но с ним было так легко разговаривать. Она решила сменить тему.

      – У вас есть сестры или братья? – спросила Элоиза.

      Джош немного помедлил, а потом ответил:

      – Как основательно вы изучили мою биографию в Интернете?

      – Не слишком. Я торопилась на работу. Я выяснила, что вы занимаетесь информационными технологиями, как вы и сказали, вот и все.

      – Значит, вы ничего не знаете о том громком скандале?

      – Нет.

      – Если я не расскажу вам о нем, вы сразу же по возвращении домой станете искать информацию в Сети, разве нет? – криво усмехнулся он.

      – Возможно, – весело сказала она. – Нельзя упоминать скандал и рассчитывать, что это не вызовет интереса.

      – Это справедливо. Полагаю, что мне лучше все рассказать.

      Джош поднес к губам бокал с вином, сделал глоток и откинулся на спинку стула. Но то, как он крепко сжимал ножку бокала, выдавало его напряженность. Что же это был за скандал? И не заставит ли он ее поспешно расстаться с ним?

      – Как и у вас, у меня было почти идиллическое детство. Я родился в одной из богатейших семей Бостона. Огромный особняк, знаменитые предки, исключительное положение