Безумная планета. Алексей Савушкин

на Райлу. Она улыбалась – впервые за много дней, и я понял, о чем она думает – о том, что мы все же построим дом в Мастодонии.

      – По-моему, весьма неплохо, – сказал Бен. – Вы славно поработали, Корт. А насчет денег… даже будь все иначе, сомневаюсь, что правительство стало бы нам платить.

      Открылась дверь, и вошел Хирам. Все обернулись. Он прошаркал к столу и объявил:

      – Мистер Стил, Чешир просит вас прийти. Увидеться хочет. Говорит, это важно.

      Я встал.

      – Я с тобой, – сказала Райла.

      – Спасибо, не надо, – отказался я. – Лучше я сам. Думаю, ничего серьезного. Скоро вернусь.

      Но внутри весь похолодел, понимая, что все не так просто. До этого Чешир никогда не звал меня к себе.

      – Он вон там, где курятник, – показал Хирам, когда мы вышли во двор.

      – Побудь здесь, – велел я. – Схожу один.

      Приблизился к курятнику, свернул за угол – и вот он, Чешир, сидит на яблоне. Я тут же почувствовал, как он нащупывает мое сознание, а когда он это делал, мы словно оказывались в укромном месте, где были только он и я, а остального мира не было.

      – Рад, что ты пришел, – сказал он. – Я отбываю и хотел сказать…

      – Отбываешь? – вскричал я. – Чешир, куда ты собрался? Только не сейчас!

      – Это не в моей власти, – сказал он. – Я снова меняюсь. Помнишь, я рассказывал, как изменился на родной планете после моего начала…

      – Как это – меняешься? – не понял я. – В каком смысле меняешься? Зачем тебе меняться?

      – Повторяю, это не в моей власти и происходит самопроизвольно, без моего участия.

      – Ну а сам ты хочешь меняться?

      – Пожалуй. Еще не думал об этом. Но я счастлив, потому что возвращаюсь домой.

      – Домой? На родную планету?

      – Нет. В галактическую штаб-квартиру. Теперь мне известно, что там мой дом. Знаешь, о чем я думаю, Эйза?

      – Нет. – Я похолодел сильнее прежнего, обмяк, ослаб и лишился всякой надежды.

      – По-моему, я превращаюсь в бога. Когда вернусь, стану одним из них. Думаю, так они и появились – эволюционировали из других форм жизни. Быть может, только из моей. Быть может, из остальных тоже. Не знаю. Но чувствую, что однажды узнаю. Мое ученичество подошло к концу. Я вырос.

      Вдруг я очутился в пустоте, в пустой черной бездне, и на душе заскребли кошки, ведь пустота окутала меня не потому, что Чешир больше не откроет для нас дорог во времени, но из-за того, что я расстанусь с ним и больше никогда его не увижу.

      – Эйза, – сказал Чешир, – я возвращаюсь домой. Прежде я не знал пути, но теперь знаю и возвращаюсь домой.

      Я молчал. Затерявшись в пустоте, я утратил дар речи.

      – Друг мой, – продолжил он, – пожелай мне удачи, чтобы я унес твое пожелание с собой. Мне это необходимо.

      Я собрался с силами и произнес нужные слова, отрывая их от сердца, будто комки окровавленной плоти; мне хотелось их произнести, я должен был произнести их, но боль была почти невыносимой.

      – Желаю