Крымская лихорадка. Виталий Еремин

по наглости, это Брагин, его работа.

      – Ну, так бери его тепленьким!

      – Так просто его не возьмешь. Прямых улик против него, как правило, нет, а свидетели молчат.

      – Ты ж только что сказал, что будет сделано!

      – Будем работать, – туманно пообещал генерал.

      Кузьмин с треском бросил трубку на рычаг и несколько секунд размышлял, что сказать директору фабрики. Тот подал голос первым.

      – Насчет шестисот голосов вы правы, Федор Федорович, хотя не совсем. Вы не посчитали мой голос.

      И положил трубку. “Обнаглели, – подумал Кузьмин. – Все обнаглели”.

      Глава 14

      Носков мотался на своем “запорожце” по Крыму, выступал перед избирателями. Компания велась по принципу: сердце к сердцу, глаза в глаза. Всюду его сопровождали Яшин и охранник Сережа.

      Через неделю вернулись в Симферополь, отоспались и продолжили предвыборную гонку в столице республики. Здесь чаще всего передвигались пешком.

      – Ребята, не знаю, как вам, а мне зверски хочется есть, – объявил Носков.

      Он внимательно посмотрел на Сережу и добавил:

      – А тебе, Сережа, пора выпить пивка. Что-то ты мне сегодня не нравишься.

      – День рождения деверя отмечали, Олег Степанович, – начал оправдываться охранник.

      – Никак не могу запомнить, кто деверь, кто – золовка, – заметил Носков.

      – Брат жены и сестра мужа, – подсказал Яшин.

      – Зато я вижу, что за нами хвост, – пробормотал Носков. – Нас пасут, а значит, в перспективе будут либо покупать, либо убивать.

      Сережа позволил себе пошутить:

      – Вам-то что больше нравится?

      – Узнаю похмельный юмор, – хихикнул Носков. – Ну а если на самом деле? Как будешь меня защищать? Что там у тебя в руке?

      Сережа разжал кулак. На огромной растопыренной ладони лежал стартовый пистолет. Носков залился смехом.

      – Зачем мне оружие? Я и так страшный, – в глазах Сережи светилось детское озорство.

      Они зашли в кафе, помыли руки, причесались. Глядя в зеркало, Носков вздохнул:

      – Мое лицо – мое богатство.

      В зеркале отражалась входная дверь. Максим Брагин вошел и, как настоящий русский мужик, направился к унитазу на ходу расстегивая ширинку. Носков напряженно всматривался. Силился вспомнить, где он видел этого типа. Ведь видел же! Но где? Когда?

      – Ну и шкаф у тебя, Олег Степаныч, – отметил Брагин, опорожнив пузырь и застегивая ширинку. – Он у тебя профи или кто?

      – Вообще-то он экскаваторщик, – ответил Носков. – А ты кто?

      Брагин подошел вплотную.

      – Я – тот, кто не помнит зла.

      Теперь Носков узнал его. Не мог не узнать, хотя прошло немало лет, и Брагин очень изменился.

      – Надо поговорить, – было заметно, что Брагин волнуется.

      Появление Брагина вызвало в кафе переполох. По знаку администратора обслуживать столик бросились сразу трое официантов. В момент стол был уставлен блюдами и напитками.

      – Познакомься, Андрей Васильевич, – сказал Носков. –