Западня для оборотня. Эми Мун

Пошла вон. Две. Недели. А потом мы распрощаемся.

      Глория сжимала кулаки в бессильной ярости, но маг запустил ещё одну молнию, вынуждая отступить.

      «Крашеный выблядок, тварь…» Ругательства толклись на кончике языка, но все, что могла Глория – это развернуться и броситься вон. И если на Арене она была нужна Распорядителю, то  в "Соблазне" держали за горло уже ее. Ломили цену год от года все выше, а все потому, что чертов амулет Ютаи не давал Голден покоя. Изводил хуже бельма на глазу, ведь тогда, шесть лет назад, из борделя поступил заказ на двоих. Но блестящая вещица спутала планы Голден на счет «рыженькой». Пусть у Глории не было воздушной утончённости Ариэллы, но и на «дикарок» имелся спрос. А густые огненные кудри и  легкая россыпь веснушек давали внешности ту самую «изюминку», за которой охотилась Голден.

      Скрепя зубами от бессилия, девушка в два счета оказалась на четвертом этаже – последний рубеж между элитой и доступными практически для всех девочками. С грохотом распахнула резную дверь в клетку сестры и застыла, чувствуя, как кипевшая внутри ярость становится сильнее в сотню раз.

      – Ты! – прорычала, стремительно шагая внутрь.

      Но ублюдок даже не обернулся. Нависнув над бледной до синевы Ариэллой, Хьюго пристально разглядывал будущую жертву.

      – …осталось недолго, детка. Скоро ты будешь принадлежать мне.

      Узловатые пальцы  нежно заправили за ухо девушки темный локон, но Ариэлла дернулась,  будто от пощечины.

      Глория моментально очутилось рядом, но подонок уже отступил:

      – Распустишь руки – и Голден продаст мне твою сестрицу сегодня же, – тут же осадил ее порыв.

      – Пошел вон, тварь! – зашипела Глория, наступая на мужчину. Но тот не пошевелился. Скрестив на груди огромные ручищи разглядывал ее, как навозную муху.

      – Закрой рот, девка. И запомни – сюсюкать с тобой я не буду. Мне плевать на твои сраные деньги.

      Грубый толчок смел ее к стене, а через секунду дверь оглушительно хлопнула.

      – Ло! – бросилась к ней Ариэлла. Мелко-мелко дрожа, прижалась всем телом, гладя по голове и уже заживающей скуле.

      – Он ничего не сделал? – прохрипела, как только воздух смог попасть в легкие. Последнее посещение этой мрази закончилось для сестры неделей на лекарской койке. Недомужик любил причинять боль.

      – Нет… Нет, ничего.

      – Ариэлла…

      Сестра тяжко вздохнула. А потом просто уткнулась ей в плечо. И вместе с этим ощущением вся тяжесть мира рухнула сверху, сворачиваясь в груди  режущим сердце комом. У каждого есть предел прочности, и Ариэлла давно его достигла.

      – … я вытащу тебя отсюда.

      Но слова ободрения прозвучали блекло и смято, как самая ничтожная ложь. Так и было. Вымазанная косметикой и маслами тварь не отпустит Ариэллу. Не из-за денег. Месть – она дороже любого золота.

      – Ло, милая…

      О, нет. Глория слишком хорошо знала этот тон – сухой и безжизненный. И ничего хорошего он не сулил.

      – Нет, Ариэлла, – выпутавшись из тонких рук, Глория вскочила на ноги. –