Западня для оборотня. Эми Мун

– нет, это были не волки…

      Руки тянулись протереть глаза, потому что стоящие перед ней твари просто не могли существовать! Огромные, в два раза крупнее самого рослого волка, что она видела, чудовища скалили белоснежные клыки размером с ее указательный палец!

      Меч предательски дрогнул, и Глория отступила на шаг ближе к обрыву. Ей надо в реку. Как бы ни пугала ревущая внизу вода, но против двух тварей она не сдюжит.

      Еще один вой резанул по ушам, и на полянке возник третий волк.

      И если мгновение назад Глория еще сомневалась, сможет ли она прыгнуть, то сейчас готова была это сделать без промедления.

      Он был еще больше. Невероятно огромный – с доброго медведя! Глория все-таки протерла глаза, но широкогрудое чудовище никуда не исчезло. И оскаленные клыки обещали мучительную смерть.

      Волк утробно заворчал, прижимая уши, и двинулся вперед. А она назад. Под сапогом хрустнули камешки. До обрыва еще один шаг, и если она его не сделает…

      В глазах зверя мелькнуло какое-то человеческое удивление, когда Глория резким движением вложила меч в ножны и крепче поправила заплечный мешок. Не верит. Не может представить, что добыча сама решится на самоубийственный шаг, но оставаться тут – еще большее самоубийство.

      Быстро оглянувшись на воду, Глория сиганула вниз.

      ***

      Прыгнула! Распахнув пасть, Ньял смотрел на пустой обрыв, где еще секунду назад топталась молоденькая самка. Лапы сами поднесли к краю, но девчонки нигде не было, и только ветер дул в спину, ероша шерсть на загривке.

      Взгляд лихорадочно скользил по воде, выискивая прядку солнечных, как лепесток огнецвета, волос. Он хотел напугать, но не убивать! Только пустоголовая девица вдруг решила добровольно лишиться жизни!

      И вроде бы надо бежать обратно – не его руки толкали самку с обрыва, но, коротко рыкнув на таких же ошеломленных оборотней, Ньял бросился следом.

      В ушах засвистел ветер, а в голове пронеслась вереница отборной ругани. Куда лезет, ради кого?! Грязной человечки! Но холодная вода мигом вышибла из груди дух. Подхватила, завертела и понесла со страшной скоростью вниз. Ньял молотил лапами и помогал на поворотах хвостом, пытаясь справиться с потоком. А в груди огненными шипами колола крепнущая с каждым мигом ярость. Пусть только эта девица попадется к нему в пасть! Вытрясет за шиворот и пинками выпроводит из леса, напугав до седых волос! Его – альфу Снежных – макнули в воду как шкодливого щенка! Наглость!

      Перед самым носом мелькнуло рыжее, и Ньял щелкнул пастью, захватывая вместе с водой и толстую косу. Отплевываясь и фыркая, потянул девицу в сторону, сильнее прижимая уши от пронзительного визга и брани напополам с бульканьем. Да ее рот просто набит грязью! Как и у всех людей.

      Когти заскребли по гладким камням. Едва почувствовав твердую почву под ногами, девица рванула в сторону и разразилась новой порцией брани – зубов Ньял не разжимал. Так и выволок брыкающуюся и злую самку на берег, и без всякой нежности швырнул на землю, а сам громко фыркнул,