Foot’Больные люди. Маленькие истории большого спорта. Илья Казаков

я от счастья одурела!..

      В музее Маяковского публика рыдала от смеха. На базе в Кратове было тихо, и недоумение ощущалось физически. Мой лоб был в испарине. На Гордеева было страшно смотреть. На Вулыха тоже.

      Ни смешочка, ни ухмылки.

      – «Баллада о «Роллс-Ройсе»», – объявил Саша.

      …Я помню, как-то летом жарким,

      Пылающим, как Жанна д’Арк,

      К любовнице Камилле Паркер

      Возил я Чарльза в Риджент-парк.

      Я помню аромат «Шанели»,

      Когда в салоне, как змею,

      Волтузил жопой по панели

      Принц Чарльз любовницу свою,

      А после, как бывало часто,

      Храня достоинство в груди,

      Я вез обратно принца Чарльза

      Домой, к законной леди Ди…

      Хрюкнул от смеха Лоськов. Забился, уткнувшись лбом в спинку стула, Парфенов. Зал вел себя как надо. Я расслабился и начал ухмыляться вместе с ребятами.

      На следующей поэме ржали в голос. Мат никого не смущал, его даже угадывали и подсказывали. Было классно. И тут Гордеев встал и вышел в центр.

      – Большое спасибо! Давайте поблагодарим наших друзей.

      Вулыху аплодировали. С удовольствием. Спрашивали адрес сайта.

      Андрей Львович отвел нас поужинать в столовую. Я не понимал, почему он такой скованный. Сказал ему: «Давай колись».

      – Понимаешь, – Андрюша смотрел не прямо в глаза, а в сторону, – я сегодня тренировку остановил. Сказал: «Ну вы же нормальные люди, на стадион ваши жены ходят, дети. Давайте без мата. Рабочий момент, когда по ногам попадут, – это нормально. А все остальное давайте уберем!»

      Мы заржали. Вулых утирал слезы, вспоминая свое приветствие команде после внушения Гордеева: «Уверен, что команду, где играет Вадик Евсеев, словом «х…» не испугаешь»…

      Львович посмотрел на нас и наконец расслабился, захохотал. Сначала тихо, а потом и в полный голос.

      Мне было тридцать семь, Гордееву – тридцать четыре. Я отчаянно за него болел, а он всегда поддерживал меня. Следующий Новый год мы встречали вместе, за городом. Он купил устриц, я никогда не открывал их самостоятельно. Страдал, пыхтел, сердился на себя, а потом оказалось, что мне выдали сломанный нож.

      Я хотел пожаловаться Андрею, но он пропал в соседней комнате с телефоном в руке. Говорил с Игорем Ефремовым, тогда президентом «Сатурна».

      А через несколько дней «Сатурн» умер. Или его убили, не знаю.

      Семин и лошадь

      На фото был запечатлен Юрий Семин. А рядом с ним – внучка Маша.

      Юрий Палыч получился не очень, но мы ведь и так знаем, как он выглядит. Фотографировал Женя Дзичковский.

      Когда меня сейчас спрашивают о том, кем я хочу быть (парадокс, конечно, но мне действительно до сих пор задают этот вопрос; надеюсь, имея в виду какую-то новую возможность реализации), я отвечаю двумя словами: «Счастливым дедушкой».

      По мне, это лучшее, что может произойти с мужчиной. Прожить хорошую и не самую короткую жизнь. Дождаться внуков, желательно не растеряв сил, и возиться с ними, вновь проживая те радости, которые испытал в отцовстве.

      Мне до внуков пока еще далеко. Но когда