Пока я спала. Амалия Март

детской из него вырывает.

      Глава 9

      Он животное.

      В хорошем смысле.

      Эти руки, эта его борода. Завел меня с пол-оборота, и я тут же поверила в сказку про “жили долго и счастливо”. И почему я раньше на таких вот мужиков-мужиков не заглядывала? Такой пласт утех пропустила!

      Я тихо взвизгиваю, когда большие мозолистые руки сжимают мою талию до хруста костей и подсаживают на стол. О, да. Мне нравится такой поворот. Обхватываю йети ногами, чтобы не сбежал, и начинаю скоро расправляться с пуговицами на рубашке. Испытываю едва уловимое чувство проблеска памяти. У меня давненько этого не было. Да. Это не прямо воспоминание, но твердая уверенность. Не было. Давно. Все тело в предвкушении!

      Муж тяжело дышит, прожигая взглядом на моем теле горячие дорожки. Губы, шея, ключицы, грудь. Погоди, ты еще лучшее не видел! Или видел? Конечно, видел, вот я глупая. Ну так сейчас увидишь больше! Или он уже знает все мои фишечки?

      Черт. Это же для меня все впервой, ново и горячо, а он наверняка меня уже вдоль и поперек ̶р̶а̶з̶л̶о̶ж̶и̶л̶ изучил. От этой мысли становится даже немного грустно. Но я достаточно эгоистична, чтобы радоваться, что не он на моем месте, а я, и испытаю сейчас что-то феерическое, потому что со мной это еще не происходило.

      Пуговицы поддаются легко, и уже через мгновение я распахиваю полы рубашки, чтобы продемонстрировать, что под ней ничего нет. Что? Я подготовилась.

      Тянусь к бородатому мужу за поцелуем, но он останавливает меня за плечи.

      – Марсель, – говорит, смотря в сторону коридору.

      И тут я слышу. Да, точно. Ребенок плачет. Просто я не привыкла реагировать на такие звуки, я с ними себя не ассоциирую.

      – Нужно его покормить, – Миша берется за полы моей рубашки и сводит их вместе, а затем делает шаг назад, выпутываясь из моих ног. Отстой. Надеюсь, он не намекает на то, что это сделать должна я?

      Кидаю взгляд на свою грудь, пытаясь определить, являюсь ли молокозаводом для маленького существа за стеной. Я бы почувствовала, да? Типа, она же должна становиться больше, пышнее там, тяжелее, не? А у меня все та же аккуратная двоечка, гордо держащая форму.

      – Я сделаю смесь, – Миша поворачивается к кухонным шкафам, уверенно достает синюю коробку, встряхивает, снимает крышку. – Ты пока иди его покачай.

      Фух, пронесло. Но покачать?

      – Э… нет, я…

      – Боишься? – муж оборачивается и стреляет взглядом в мою все еще неприкрытую грудь.

      – Я совершенно ничего о детях не знаю, – почему-то шепотом отвечаю я.

      Вроде как выдаю свою страшную тайну.

      Слезаю со стола и застегиваю пару пуговиц. Криво. Я бы предпочла снять напряжение, которое сама же и создала. А еще, чтобы именно в этот момент память сошла на меня лавиной. Я боюсь детей. Своего – в тысячу раз сильнее, чем какого-то незнакомого. Что мне с ним делать? Как? Почему?

      Последнее – все еще обращено к насмешливой вселенной, закинувшей меня в эту альтернативную вселенную моей собственной жизни. Правда, за что так со мной? Почему я? Как откатать обратно всю эту дичь?

      – Просто