Пока я спала. Амалия Март

Маруся неожиданно заливается тихим смехом и откидывается на спинку стула, запуская пальцы в свои волосы. – А ты действительно хорошо меня знаешь, boy, – вворачивает иностранное словечко, и я морщусь. Звучит чужеродно. – И что же, ты даже знаешь почему?

      Я киваю. Она рассказывала немного, но по пространным “росли без родителей”, “воспитывала бабушка”, “только мы с сестрой” – выводы сделать легко. Не обязательно быть гребанным психоаналитиком.

      – А за что я люблю тебя? – неожиданно спрашивает.

      Я решаюсь снова потянуться за бутылкой и плеснуть себе в бокал остатки вина. Вообще я не пью. Но это чертовски сложный разговор. Что ей ответить? Если бы я был уверен, что она вообще любила…

      – Ты вспомнишь, – отделываюсь отговоркой, выпивая залпом вино.

      – Точно не за бороду, – Маруся снова смеется. Пристально изучает мое лицо, скользит взглядом ниже, оценивая плечи. – Наверняка у тебя есть скрытые от глаз достоинства… – по нижней губе проходится кончик языка и тут же скрывается во рту. Непривычный жест. Завлекательный.

      Её взгляд многозначительно опускается ниже и резко стреляет вверх, встречаясь с моими глазами. О каких достоинствах идет речь?

      Стоп. Она флиртует?

      Пульс ускоряется от этой догадки. Ее действительно крепко приложило головой. Но меня-то нет.

      Я встаю из-за стола, получается резче, чем хотелось бы, и стул со скрипом проезжает по плитке. Хватаю бокалы, поворачиваюсь к мойке, включаю воду.

      Флиртует?

      Уму непостижимо.

      Из легких вырывается едва слышный смешок. Совсем крыша поехала: выдавать желаемое за действительное. Вся устоявшаяся жизнь кувырком от короткого ночного звонка, необходимости быть рядом двадцать четыре на семь и мысли, что вынужден проводить ночи в нескольких метрах от нее, без возможности что-либо изменить.

      – Миша, – я вздрагиваю, но не от сладкого голоса, звучащего совсем близко, а от прикосновения теплой ладони к спине.

      Оборачиваюсь, чтобы столкнуться с пристальным взглядом голубых глаз. Из ее уст мое имя звучит по-особенному. Мягко и тягуче.

      Маруся медленно поднимает руку и, словно спрашивая взглядом разрешения, подносит ее к моему лицу. Теплые пальчики ложатся на щеку, ноготки прочесывают жесткую бороду.

      – Колючая, – усмехается уголком губ.

      Я завороженно читаю эмоции на ее лице. Интерес, любопытство, удивление.

      Маруся проводит большим пальцем по моим губам, и я впиваюсь руками в столешницу позади. Этого слишком много. Хочется увернуться, уйти, чтобы не дать слабину, но я стою и позволяю жене знакомиться со мной. Это честно.

      Я справлюсь.

      Она приподнимается на мысочках и несмело касается моих губ своими. Её тело льнет к моему, распространяя жар, забивая легкие запахом, а кровь – бурлящим желанием. Когда ее язычок раздвигает мои губы, а сдаюсь.

      К черту.

      Она этого хочет.

      Обхватываю ее талию руками, впиваюсь пальцами в долбанную рубашку, желая разорвать ее